Читать книгу - "Эмпайр Фоллз - Ричард Руссо"

– И что? Нашел, о чем переживать, – успокоил его отец. – Если мне не веришь, послушай лет двадцать каждый вечер этого знайку, тогда, глядишь, и сам дотумкаешь, что у них все схвачено.

С того места, где сидел Джимми в гостиной, был виден дом Роби, стоявший напротив через проулок. Вечерами мать Майлза мелькала в окне их гостиной, иногда останавливаясь, чтобы задернуть занавески. В девять лет Джимми считал миссис Роби самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел, и пытался представить, каково это жить с ней в одном доме. Наверное, все было бы как-то иначе, когда она твоя мать, но Джимми все равно не мог вообразить, что его не будет бросать в жар от миссис Роби, чьей бы она матерью ни была. От него не укрылось, что отец тоже, случалось, поглядывал в окно на миссис Роби. Джимми даже совершил ошибку, сказав Майлзу, как ему повезло, что у него такая мать и он может проводить с ней столько времени один на один, потому что мистера Роби обычно не бывает дома. Он также спросил Майлза, видел ли он свою мать голой, надеясь на детальное описание, и потом Майлз не разговаривал с ним неделю, пока Джимми не попросил прощения; с извинениями он тянуть не стал, опасаясь, как бы Майлз не сказал своей матери, что Джимми – испорченный мальчишка.

Поэтому Джимми, размышляя о том, что говорил его отец об Уолтере Кронкайте и остальных, у которых все схвачено, надеялся, что отец не прав. Ему не понравилось, что за него решают, на ком ему жениться. Он хотел сам выбирать – с намерением взять в жены девушку, очень похожую на миссис Роби. Или саму миссис Роби – позднее, конечно, когда он вырастет, а ее муж исчезнет насовсем.

– Никто не может просчитать все, – с трепетной надеждой в голосе сказал Джимми.

– Разве? – Отец не отрываясь слушал Кронкайта из опасений, как бы телеведущий не запудрил ему мозги. – Ну, может, и не все. Но главное они просчитали, черт бы их драл. Тут и сомневаться нечего.

В кратком пересказе отцовская стратегия в том, как следует обходиться с этими людьми, амбициозностью не грешила. Не привлекай к себе внимания, напутствовал он сына. Держи глаза открытыми. Всегда может что-то подвернуться, но не жадничай. Воруй помаленьку. Так спокойнее: если тебя поймают, то на сущей ерунде. Помни о “принципе возни”, изобретенном самим папашей. “Они не станут возиться с тобой, если ты стибрил по мелочи”, – подводил базу отец под свои кражи. В твоей морозилке в подвале образовалась парочка мясистых кусков оленины? Да кто с этим будет связываться? Две или три большие морозилки, набитые похищенной олениной? Это уже перебор. Принцип возни помогал измерять уровень риска в любой ситуации. Ты случайно нашел ключ, отпирающий замок чьей-то кладовой? Тебе повезло. Прибрал к рукам бутылочку дешевого вискаря? Кто из-за этого станет затевать возню с полицией и расследованием? Еще не факт, что бутылки с дешевым пойлом пересчитаны, а если и так, то, пропади одна бутылка, они решат, что обсчитались. Фирменная выпивка и большие упаковки? Этому они ведут учет. Это они постараются разыскать и вернуть. Лучше воровать дешевое. Когда оно закончится, сопрешь еще. У тебя есть ключ, храни его. И никому не показывай. Если не жадничать, ключ тебе долго прослужит. Украдешь много – они сменят замок, и нет у тебя больше ключа. Уильям Минти увлекался ключами. Он вытачивал их в подвале на станке, купленном почти задарма, когда обанкротились “Метизы” Оулрада.

Джимми резко выпрямился – старенький “вольво” поравнялся, а затем припарковался параллельно с его джипом. Водитель вылез, обошел автомобиль, открыл дверцу у пассажирского сиденья и помог выйти своей спутнице. Одета она была нарядно, но внешность так себе. Мужчина был в хлопковых брюках и твидовом пиджаке поверх голубой рубашки с расстегнутым воротом, в руках он держал коричневый бумажный пакет. Джимми Минти его сразу возненавидел, причем еще до того, как он вышел из машины. Мало кто припаркуется рядом с полицейской машиной, им же отсюда еще выезжать. Кем бы ни был этот придурок – профессором, судя по всему, – он был чересчур, сука, самоуверен. Он и его невзрачная дамочка пересекли Имперскую авеню, даже не взглянув в сторону Джимми, и когда они исчезли внутри “Гриля”, Джимми изогнулся посмотреть на талон техосмотра на ветровом стекле “вольво”. Не просрочен, а жаль.

Часы Джимми показывали половину седьмого. По его прикидкам Роби должен был вот-вот появиться. Отвезти Синди через Железный мост к дому Уайтингов и вернуться в ресторан – на это не требовалось много времени. Разве что старина Майлз напросился на чашечку кофе. Подобный поворот Джимми не слишком нравился, и все же он улыбнулся. Миссис Уайтинг в Бостоне, как ему было известно, и ее дочка с Майлзом могут устроиться прямо на диване в гостиной, где Роби ей и вставит. Такого пошиба удовольствия для Майлза не жалко.

Пикап с открытым кузовом под звуки рожка вывернул на Имперскую авеню. В кабину набились четверо старшеклассников – хорошо, если двое из них были пристегнуты, – еще трое стояли в кузове, самый высокий дул в длинный пластиковый рожок. Водитель заметил патрульный джип в последнюю секунду и тормознул так резко, что ребята в кузове в панике ухватились за что попало, а рожок перелетел через борт, покатился, дребезжа, следом за пикапом и замер под автомобилем Джимми. Не двинуть ли за ними, подумал полицейский, отчитать по всей строгости и, может, даже выписать штраф, но затем отказался от этой идеи. Они всего лишь дети, раззадоренные классным футбольным матчем. Они и так перепугались, увидев его, и в придачу потеряли рожок. Теперь они сбавят скорость, по крайней мере на некоторое время. А кроме того, если он бросится за ними в погоню, то наверняка потеряет парковочное место.

Словно в подтверждение его опасений на противоположной стороне улицы остановился еще один автомобиль, из которого вышел еще один тип в твидовом пиджаке. Зачем им униформа, этим профессорам из колледжа? Женщина этого парня как две капли воды походила на ту, первую; проведи они конкурс на самую никакую женщину, эти двое поделили бы седьмое место, но если конкурсанток обязать надеть купальники, тогда только девятое. Его отец был прав на этот счет. Ты женишься не на той, на ком хочешь. Ты женишься на лучшей из оставшихся. Твид женится на твиде, фланель на фланели. Однако по части смертоносности амбиций у Джимми Минти имелись сомнения.

Профессора. Наверное, из-за них ему вспомнился Билли Барнс. По окончании старшей школы Билли уехал в Университет штата Мэн, где ему дали хоккейную стипендию. Он вступил в братство и однажды пригласил Джимми на вечеринку в выходные, чтобы тот своими глазами увидел, чего он лишился. Вечеринка выдалась забойной, что и говорить, и была в полном разгаре, когда явился Джимми. На самом деле он приехал загодя, но потом долго кружил, набираясь мужества, чтобы постучать в дверь братской общаги. Осмелел он, только когда прикончил последнюю, шестую, банку пива из упаковки. Джимми позвонил в звонок, и дверь открыли. На пороге стоял крупный парень с большим стаканом пива в левой руке и отрубившейся голозадой девушкой, переброшенной через его правое плечо; длинные темные волосы девушки свисали вниз, почти касаясь коленей здоровяка, ее голубые джинсы и трусы болтались вокруг лодыжек. Джимми, делая вид, будто привык к подобным зрелищам, представился другом Билли Барнса, и здоровяк ответил: