Читать книгу - "Вся правда о Муллинерах (сборник) - Пэлем Грэнвилл Вудхауз"

слишком уж явно предвкушать мгновения, сулящие радость. Роланд Эттуотер, который предполагал насладиться сполна поездкой на машине до Скелдингс-Холла, вскоре после того, как эта машина, протиснувшись сквозь забитые транспортом лондонские улицы, вырвалась на приволье загородного шоссе, обнаружил, что обстановка как-то не слишком подходит для наслаждения. Мисс Уикхем, видимо, не разделяла отвращения современных девушек к отчему дому. Она явно хотела добраться до него как можно скорее. Роланду казалось, что с той минуты, когда Хай-Барнет остался позади, и до той, когда под визг тормозов они остановились перед дверями Скелдингс-Холла, колеса их двухместного экипажа лишь изредка соприкасались с землей Хертфордшира.

Однако когда они его покинули, Роберта Уикхем осталась недовольна собой.

— Сорок три минуты, — сказала она, хмурясь на циферблат своих часов. — Я могла бы и побыстрее.

— Да? — буркнул Роланд. — Могла бы?

— Ну, к чаю мы, во всяком случае, успели… Входи и знакомься с мамашей. Забытые Забавы Былого: Номер Третий — Знакомство С Мамашей.

И Роланд познакомился с мамашей. Однако слова эти слишком пресны, слишком невыразительны и не дают никакого представления о том, что и как произошло. Он не просто познакомился с мамашей, он был схвачен и поглощен мамашей, леди Уикхем, эта популярная романистка («Вносит поразительно свежую ноту» — Р. Морсби Эттуотер в «Нью экзаминере»), была очень рада своему гостю. Усадив Роланда рядом с собой, она принялась вносить столько свежих нот, что ему пришлось внимать им до тех пор, пока не настало время переодеться к обеду. Она все еще с неистощимой словоохотливостью развивала тему своих книг, о которых Роланд столь любезно отозвался с такой похвалой, когда прозвучал удар гонга.

— Неужели прошло уже столько времени? — изумилась она, отпуская Роланда, который чувствовал, что времени прошло гораздо больше. — Что же, отложим нашу милую беседу на после обеда. Вы знаете, где ваша комната? Нет? Ну так Клод вас проводит. Клод, вы не покажете мистеру Эттуотеру его комнату? Она в конце вашего коридора. Кстати, вы же не знакомы. Сэр Клод Линн — мистер Эттуотер.

Они обменялись поклонами. Однако в поклоне Роланда не было той радости, которой мы ждем от наших друзей, когда знакомим их с другими нашими гостями. Мучительная агония, которую испытывал Роланд последние два часа, в значительной мере вызывалась не красноречием леди Уикхем, хотя и оно причиняло ему невыразимые муки, но созерцанием того, как этот Линн, кем бы он там ни был, удерживает Бобби в углу напротив. Он усматривал какое-то нестерпимое собственничество в затылке сэра Клода, когда тот наклонялся к Бобби Уикхем. Этот затылок дышал такой близостью и преданностью, какие не могут понравиться ревнивому сопернику.

Сэр Клод крупным планом отнюдь не рассеял опасений Роланда. Этот субъект был красив — до отвращения красив, причем как раз той смуглой надменной медальной красотой, которая так сильно действует на впечатлительных девушек. Именно эта надменность подействовала на Роланда особенно угнетающе. Что-то в спокойном пренебрежительном взгляде сэра Клода Линна внушало собеседнику, что он принадлежит совсем не к тем лондонским кругам и что брюки сидят на нем мешковато.

— Обаятельнейший человек, — прошептала леди Уикхем, когда сэр Клод отошел, чтобы открыть дверь перед Бобби. — Между нами говоря, прототип капитана Молверера, кавалера ордена «За выдающиеся заслуги», в моем романе «Кровь — всегда кровь». Очень древний род, весьма богат. Великолепно играет в поло. И в теннис. И в гольф. Неподражаемый стрелок. Член парламента от Ист-Биттлшема, и я со всех сторон слышу, что он в любой день может стать членом кабинета.

— Неужели? — холодно обронил Роланд.

Когда леди Уикхем после обеда расположилась с Роландом у себя в кабинете (авторитетно заявив, что он безусловно предпочтет задушевную беседу в этом святилище литературы любым пустопорожним развлечениям, затеянным где-нибудь еще), ей вскоре показалось, будто Роланд несколько рассеян. Никто не мог бы занимать его более самоотверженно, чем она. Ему были прочитаны семь первых глав ее нового романа, находящегося еще в работе, и во всех увлекательных подробностях изложены дальнейшие перипетии сюжета, но почему-то что-то было как-то не так. Она заметила, что молодой человек все чаще вцепляется себе в волосы, а один раз он издал пронзительный захлебывающийся вопль, который ее напугал. Леди Уикхем все больше разочаровывалась в Роланде и нисколько не пожалела, когда он подыскал предлог, чтобы уйти.

— Простите, — сказал он изнуренно, — вы не будете против, если я пойду поговорить с мисс Уикхем? Я… мне надо ее спросить кое о чем.

— Разумеется, — ответила леди Уикхем без особой теплоты. — Скорее всего вы ее найдете в бильярдной. Она упомянула про партию с Клодом. Сэр Клод изумительно играет на бильярде. Почти как профессионал.

Бобби в бильярдной не оказалось, там оказался сэр Клод, который практиковался в исполненных достоинства дуплетах, практически всякий раз кладя шары в лузы. При появлении Роланда он повернул голову, почти как потревоженная статуя.

— Мисс Уикхем? — сказал он. — Она ушла полчаса назад. Мне кажется, с намерением лечь спать.

Несколько секунд он с неодобрением созерцал раскрасневшегося, растрепанного Роланда, затем вернулся к своим дуплетам. Роланд, хотя его и угнетало кое-что, касательно чего он нуждался в совете и сочувствии мисс Уикхем, пришел к выводу, что разговор с ней придется перенести на завтра. А пока, опасаясь, что его гостеприимная хозяйка вот-вот выпрыгнет из кабинета и снова в него вцепится, он почел за благо тоже удалиться ко сну.

И только добрался до коридора, в конце которого находилось его убежище, как вдруг чуть приоткрытая дверь распахнулась и возникла Бобби, задрапированная в такое неглиже цвета зеленой морской волны, что сердце Роланда судорожно подскочило, и он уцепился за стену, чтобы не упасть.

— Явился наконец, — сказала она досадливо. — Ну и засиделся же ты!

— Твоя мать была…

— Да, от нее другого и не жди, — сказала мисс Уикхем сострадательно. — Я просто хотела поговорить с тобой о Сидни.

— Сидни? Ты про Клода?

— Нет, про Сидни. Про змею. Я заглянула в твою комнату после обеда проверить, есть ли у тебя все, что требуется, и увидела на туалетном столике коробку.

— Я весь вечер рвался спросить тебя, что