Читать книгу - "Островитянин - Томас О'Крихинь"

У меня было трое дядьев – трое братьев со стороны моей матери. Все трое были женаты и долгое время жили в одном доме. Жена одного из них была с Большой земли, очень хорошая женщина. Ну так вот. Хоть жили они все вместе очень долго, но все-таки оказались не в силах остаться друг с другом навсегда и решили разойтись.

Было еще довольно рано, когда я решил собраться и сбегать на холм. С собой взял серп и веревку и уже успел перекусить. Думал набрать охапку тростника для своего шалаша, где сверху капало, а я собирался положить туда малость картошки.

Я был совсем недалеко от дома, когда услышал весь этот шум позади себя; когда дошел до делянки, откуда этот шум доносился, встретил там всех троих своих дядьев, которые колошматили друг друга и вырывали друг у друга котел. Лица у них уже были разбиты. Каждый одной рукой цеплялся за котел, а другой пытался выгрести оттуда содержимое.

Как бывало у меня обычно всегда, когда я собирался приняться за серьезную работу, весь день уже складывался против меня, и я ничего не успевал сделать. Вот и в этот день вышло точно так же. Ко мне, понимаешь ли, будто что-то притягивало всякое такое. И вот я пошел прямо к ним и посоветовал им перестать и не терять уважения друг к другу из-за какого-то горшка.

Такой совет им, конечно, без надобности. Все трое в то время были рослые и сильные; каждый из них запустил одну руку в котел, а другой то и дело отпихивал остальных, нанося им не слишком губительные удары. Все три их жены вышли из хлева, от души потешаясь и издеваясь над ними – и, разумеется, по заслугам. Одна из них приговаривала:

– Молодец, Лиам! Не выпускай его! – Точно так науськивают собаку в драке.

Поведение женщин меня сильно разозлило, и я вскочил с широкой оградки, на которую присел, и сунул руку в котел. Спросил дядьев, позволят ли они рассудить это дело, раз уж так вцепились друг в друга, что не могут разойтись с самого завтрака, а теперь-то уж близится обед.

Как только я запустил руку в горшок, каждый из них вынул оттуда свою и откинулся на спину, чтобы перевести дух. Теперь котел был у меня, и никто его больше не выдирал.

Я спросил их, согласятся ли они бросить туда три палочки и тянуть жребий, а кому он выпадет, у того и останется котел.

– Идет! – согласились они.

– А что же вы не додумались сразу так и сделать? – спросил я.

– Да вот как-то черт попутал, – сказал Диармад.

Вот такое важное дело удалось мне провернуть в тот день, а я-то думал заняться серьезной работой. Но гляди-ка ты, что бывает, когда ветер дует против тебя. День у меня пропал зря; закончив делить меж дядьями старый котел, я отправился домой.

Мне по-прежнему очень нужно было соорудить крышу для шалаша, и, поскольку погода стояла сухая и теплая, я решил, что на следующее утро, если только буду жив, меня уже ничто не удержит от этого занятия.

Так и случилось. С утра пораньше я перекусил и отправился в путь. Когда от домов меня уже не было видно, я мог спокойно заняться своими делами. Я сказал себе, что больше меня ничто не удержит. Передо мной высился холм, я был свеж и полон сил, чтобы хорошенько поработать весь день. Едва я зашел на участок, который называли Молотило, мне показалось, будто я слышу голос – не знаю, был это голос живого или мертвого, только он не пускал меня дальше. Я упрямо продолжал идти к тому месту, где надеялся оказаться, но не успел продвинуться далеко, как снова услышал ясный голос, что звал меня по имени и фамилии. Я осторожно оглянулся в ту сторону, откуда, как мне казалось, доносился голос, и увидел дальше по склону, на приличном расстоянии от меня, двоих мужчин. Один из них подзывал меня, размахивая шляпой.

Я отправился вниз по склону и подошел прямо к ним. Оказалось, что корова у них потеряла равновесие и упала и им не удается ее поднять. Корова лежала навзничь в таком месте, где было не развернуться, так что даже дюжина человек не сумела бы ее сдвинуть ни туда ни сюда. Корова была очень тяжелая, а вокруг – никакого ровного места, чтобы поставить ее на ноги.

Я нес с собой веревку, чтоб связать и отнести домой нарезанный тростник. Я обвязал ею корову, но мы лишь порвали веревку в клочья, а корову так и не вызволили. И нам пришлось сдаться, потому что мы уже перепробовали все способы и очень устали. Надо было придумать что-нибудь еще, и единственная мысль возникла такая – послать человека домой за подмогой и хорошей веревкой.

Мы никак не могли оставить корову в этой ложбинке – ни живой, ни мертвой. Один человек направился домой, а другой сказал мне:

– Сегодняшний день у тебя пропал без толку и, верно, вчерашний тоже.

– Вчерашний-то уж точно пропал, а вот как нынешний сложится – еще не знаю.

– Иди-ка ты займись своими делами, а я уж управлюсь подержать ей голову, покуда помощь не придет.

Я сделал, как он мне сказал, и снова пошел вверх по склону, как раньше и собирался, и принялся резать тростник, не щадя сил. Набрал себе охапку и отправился домой. Когда я снова их увидал, корову только-только вытащили.