Читать книгу - "Одно слово стоит тысячи - Чжэньюнь Лю"

Так Ню Айго узнал, что Пан Лина действительно крутит роман с Сяо Цзяном. Сама правда его не убила, но его убило то, что эту правду он узнал из уст самой Пан Лина. Ню Айго вышел из дома Пан Лицинь, вернулся в деревню Нюцзячжуан и провел ночь без сна. Когда он проснулся на следующий день, у него даже появились мысли убить Пан Лина и Сяо Цзяна. А если не убить, так уж точно развестись с Пан Лина. Он еще сомневался, как именно ему поступить. Сначала он решил съездить в город на улицу Дунцзе к своему другу Фэн Вэньсю, что торговал мясом. Но поскольку проблема у него была как никогда деликатная, он побоялся, что Фэн Вэньсю, который не знал меры в выпивке, может все растрепать. И тут он вспомнил про боевого товарища Ду Цинхая, что жил в Пиншане в провинции Хэбэй. Вообще-то Ню Айго собирался ехать в Чанчжи на строительство скоростного шоссе, но он отложил эти планы и вместо этого сначала сел на автобус до Хочжоу, в Хочжоу пересел на поезд до Шицзячжуана, в Шицзячжуане пересел на автобус до Пиншаня, ну а в Пиншане пересел на местную маршрутку до деревни Дуцзядянь, в которой и жил Ду Цинхай. Вся дорога заняла у него два дня и две ночи, и на утро третьего дня он наконец-то увидел Ду Цинхая. Они не виделись пять лет, поэтому, оглядывая друг друга, заметили, что оба постарели. Поскольку Ню Айго приехал безо всякого предупреждения, Ду Цинхай был несколько растерян. Его волнение передалось и Ню Айго. В общем, оба так растерялись, что даже забыли про всякие рукопожатия. Потирая руки, Ду Цинхай все повторял: «Как же так? Как же так?» Вернувшись из армии, Ду Цинхай, вместо того чтобы работать шофером, устроил у себя дома свиноферму. Жену Ду Цинхая звали Лао Хуан. Маленького росточка, большеглазая, она как раз вышла покормить свиней. Увидав, что к ее мужу приехал друг, Лао Хуан тут же подошла и поздоровалась. На службе Ду Цинхай был страшным чистюлей, его шоферские перчатки всегда были выстираны добела. А сейчас он был одет кое-как, повсюду царил полный кавардак, по двору гонял кур чумазый двухлетний мальчонка. Кроме того, Ню Айго про себя отметил, что если в армии Ду Цинхай любил поговорить, то теперь он все больше молчал. Зато у его жены Лао Хуан рот не закрывался. Пока они обедали, за столом говорила только Лао Хуан, а Ду Цинхай зарылся в свою тарелку и только поддакивал. Лао Хуан рассказывала исключительно о домашних хлопотах, Ню Айго не очень-то ее и понимал. Во время ужина за столом тоже говорила только Лао Хуан, а Ду Цинхай по-прежнему лишь поддакивал. Права она была или нет, он ей ни в чем не возражал. Вечером Ду Цинхай переоделся в чистую одежду и повел Ню Айго на берег реки Хутохэ. В тот день было пятнадцатое число лунного месяца, поэтому луна стояла полная. Серебрясь под луной, река Хутохэ спокойно несла свои воды. Только сейчас друзья наконец вернулись на пять лет назад, когда они уединялись в пустыне Гоби или на речке Жошуйхэ, чтобы поговорить о наболевшем. Ду Цинхай вытащил папиросы, и друзья закурили. Однако их истории пятилетней давности не шли ни в какое сравнение с историями нынешними. Ню Айго во всех деталях рассказал про свою проблему с Пан Лина, надеясь, что Ду Цинхай поможет ему решить, что лучше сделать: убить или развестись. И хотя характер проблем за пять лет поменялся, жаждущий совета и советчик остались прежними. Выслушав друга, Ду Цинхай, как и пять лет назад, стал все раскладывать по полочкам:

— Это только кажется, что твоя проблема в этом, на самом деле она в другом.

— В смысле?

— Ни убить, ни развестись ты не готов.

— Это почему?

— Если бы ты хотел убить по-настоящему, то уже давно бы это сделал, без моего совета. Так что убийство мы пока отложим в сторону и поговорим о разводе. В целом развестись несложно, как говорится, развелся, и делу край, но сможешь ли ты потом найти другую?

Ню Айго подумал и стал откровенно рассуждать:

— Пока я служил, отец мой умер, а мы, трое братьев, так и живем под одной крышей. У старшего трое детей и больная жена, которой каждый месяц требуется больше двухсот юаней на лечение. У младшего есть невеста, но они не женятся, ждут, когда построится дом. А чтобы дом построился, я должен на него заработать. — Сделав паузу, он продолжил: — Если бы я не был раньше женат, то женщина, скорее всего, бы нашлась. Но поскольку я женат и у меня есть ребенок, да к тому же появились все эти семейные проблемы, то сложно сказать.

— Да уж. Но вопрос не в том, разводиться тебе или нет, а в том, сможешь ли ты это сделать.

Ню Айго долго ничего не отвечал. А потом вздохнул:

— И как мне быть?

Ду Цинхай стал его успокаивать:

— Правильно в таких случаях говорят: «Не пойман — не вор». Пока ты не схватил их на месте преступления, лучше уж верить в то, что ничего нет, чем в то, что что-то есть.

Ню Айго потягивал папиросу, глядя на воды реки Хутохэ, и молчал. Выдержав долгую паузу, он заговорил снова:

— Есть проблема похуже: когда мы вместе, нам не о чем говорить.

— Если бы вам было о чем говорить, то ничего бы и не произошло. — Тут же, оглядевшись по сторонам, он шепотом добавил: — Скажу тебе правду: мне тоже не о чем говорить, видел, что у нас творится дома? — Ду Цинхай вздохнул: — Это тебе не в армии на посту стоять.

— И все-таки, что мне со всем этим делать?

— Если отношения не разрывать, их следует направлять в нужное русло. Раз вам стало не о чем говорить, ты сам должен находить слова. — Помолчав, он добавил: — Причем забудь про плохие слова, как вернешься, наговори ей побольше приятного, чтобы она одумалась.

— А как быть с историей о ее связях с хозяином фотогорода на улице Сицзе?

— Тут пока придется потерпеть. Как только она одумается, проблема отпадет сама собой.

Ду Цинхай зажал в своей руке руку Ню Айго и сказал:

— Верно в народе говорят: «Мелкий душой — не благородный человек»^[82].

Из глаз Ню Айго закапали слезы. Он положил голову на плечо Ду Цинхая и, глядя на противоположный берег реки Хутохэ, заснул.

Вернувшись из провинции Хэбэй в провинцию Шаньси, Ню Айго, заручившись советом Ду Цинхая, не стал ни убивать, ни разводиться. Теперь, когда они с Пан Лина оставались вместе, он сам стал подыскивать слова, причем приятные. Прошло еще три года, прежде чем Ню Айго признал, что хотя во время службы Ду Цинхай давал лишь дельные советы, но сидя на берегу Хутохэ и пытаясь решить проблему с Пан Лина, он дал совет, который совершенно не подошел Ню Айго.

Третьего друга Ню Айго звали Чэнь Куйи. Он познакомился с ним на строительстве скоростного шоссе в Чанчжи. Чэнь Куйи работал на стройплощадке поваром. Он был высоким и худощавым, с большой родинкой на левой щеке, из которой вырастало три черных волоска. Все другие повара были в теле, один Чэнь Куйи был худым. Чэнь Куйи приехал из уезда Хуасянь провинции Хэнань. Одним из бригадиров на этой стройке был его шурин, благодаря ему он и попал сюда в качестве повара. Ню Айго разговаривать не любил, Чэнь Куйи тоже, а поскольку оба они не любили разговаривать, то прекрасно поладили друг с другом. Кухня на стройплощадке обслуживала около трехсот человек, так что с утра до вечера Чэнь Куйи крутился как волчок. Когда Ню Айго заканчивал возить землю и у него появлялась свободная минутка, он сам заходил на кухню к Чэнь Куйи. Чэнь Куйи ни на минуту не отрывался от стряпни: он то пек пампушки, то жарил овощи, а Ню Айго просто сидел рядом на скамейке и перебрасывался с ним словами. Наконец и Чэнь Куйи переводил дух. Если на кухне оставались свиные уши или сердце, он непременно нарезал их на тарелочку. Не церемонясь, Чэнь Куйи кромсал их на крупные куски, сдабривал кунжутным маслом, и они с Ню Айго тут же это съедали. Расправившись с нарезкой, они подмигивали друг дружке и, вытирая рты, улыбались. Но свиные уши и сердце имелись не каждый день, когда их не было, друзья просто садились напротив и курили. Иной раз, когда свиные уши и сердце все-таки оставались, а Ню Айго был занят на стройплощадке и на кухню не приходил, Чэнь Куйи бросал работу и сам шел за Ню Айго. Отыскав его в толпе рабочих, он делал ему двусмысленные знаки и заговорщицки сообщал: «Имеются обстоятельства». После этого он вытирал о фартук руки и, отставив зад, удалялся. Тогда Ню Айго ускорялся. Закончив работу, он выпрыгивал из грузовика и спешил на кухню. К этому времени Чэнь Куйи уже готовил нарезку из свиных ушей и сердца, выкладывал ее на тарелку, посыпал сверху зеленым лучком и сдабривал кунжутным маслом. Вскоре их тайну раскрыли. Некий дунбэец по имени Сяо Се, который на стройплощадке работал сигнальщиком, заметил некоторую загадочность в отношениях этой парочки и уже несколько раз интересовался: