Читать книгу - "Одно слово стоит тысячи - Чжэньюнь Лю"

В тот день Ли Кэчжи на школьном стадионе снова стал распускать сплетни про сестру Ню Айго, и когда он дошел до рассказа о том, как та сделала аборт, Ню Айго ринулся в его сторону и, боднув головой, снес с ног. Ли Кэчжи поднялся, и между ними завязалась драка. Ну как мог одиннадцатилетний Ню Айго при его росте в метр пятьдесят шесть быть достойным соперником одиннадцатилетнему Ли Кэчжи с его ростом в метр семьдесят восемь? Ли Кэчжи уселся на него сверху, молча отшлепал по лицу, а потом стянул с себя штаны и подставил под нос Ню Айго свою задницу. Он не переставая выпускал ему в лицо свои газы; Ли Кэчжи сделал это уже тридцать с лишним раз и все еще продолжал разряжаться. Для пущего веселья он еще зажег свой шахтный фонарь. Ню Айго, не в силах вырваться, плакал под сидящим на нем Ли Кэчжи. Вдруг раздался страшный удар — на голову Ли Кэчжи приземлилась палка, и он тотчас упал без чувств. Его шахтный фонарь разбился, из раны хлынула кровь, а сам Ли Кэчжи так и лежал со спущенными штанами. Рядом, переводя дух, с бычьим ярмом в руках стоял Фэн Вэньсю. Увидав, что из раны Ли Кэчжи течет кровь, а сам он с открытыми глазами лежит недвижим, Ню Айго и Фэн Вэньсю решили, что он помер. Они схватились за руки и что было сил побежали вон за школьные ворота. Возвращаться домой они тоже боялись, поэтому решили укрыться в городе. Они прятались три дня. Днем питались либо объедками из харчевен, либо грызли сахарный тростник, который отыскивали у сточных канав. Вечером они шли на городскую хлопковую базу, забирались через окно на склад и спали там в хлопковых кучах. Через три дня, когда они слонялись по улицам и глазели на магазины, их выловил отец Фэн Вэньсю, Фэн Шилунь. Оказалось, что Ли Кэчжи не помер, а отделался ранением. Семейство Ню и семейство Фэн возместило родителям Ли Кэчжи по двести юаней. Когда Ню Айго и Фэн Вэньсю вернулись домой, каждого как следует выпорол отец. Ню Шудао и Фэн Шилунь выпороли их не за то, что они затеяли драку с Ли Кэчжи, и не за то, что им пришлось выплачивать семейству Ли деньги, а за то, что их дети водились друг с другом. Фэн Вэньсю досталось от Фэн Шилуня вдвойне, потому как тот помог Ню Айго.

Фэн Вэньсю был на год старше Ню Айго. Когда Ню Айго исполнилось восемнадцать, а Фэн Вэньсю — девятнадцать, они оба окончили школу, но в университет не поступили. Отец Ню Айго, Ню Шудао, делал кунжутное масло, но Ню Айго вместо того, чтобы остаться дома и делать кунжутное масло со своим отцом, ушел служить в армию. Идею уйти из дома он со своим отцом, Ню Шудао, не обсуждал, не обсуждал он ее и со своей матерью, Цао Цинъэ. Но он сбегал в село и рассказал о своих планах своей сестре, Ню Айсян. Ню Айсян перестала продавать соевый соус и теперь торговала в кооперативе хозтоварами. Ню Айсян уже исполнилось двадцать семь, но замуж она еще не вышла. Замуж она не вышла не потому, что в юности у нее была несчастная любовь с почтальоном. После того случая она крутила еще больше десяти романов, но они ничем не кончились. И если после разрыва с почтальоном никаких ядохимикатов она не принимала, то, расставаясь со своим девятым парнем, ядохимикат она-таки выпила. И хотя в больнице ей промыли желудок и спасли, с тех пор у нее повело шею, и теперь Ню Айсян то и дело икала. Когда Ню Айсян было около двадцати, она любила и поболтать, и посмеяться, заплетала увесистые косы и ходила походкой от бедра. А сейчас она сделала химическую завивку и носила прическу на манер птичьего гнезда. Да и характер у нее стал вспыльчивый, чуть что лезла в спор. Но Ню Айго она встретила приветливо. Тот уселся в отделе, где продавалась кухонная утварь, и без всякой утайки поведал сестре о своих мыслях пойти в солдаты. Ню Айсян, перебивая икоту, поинтересовалась:

— Куда в этом году набирают?

— В провинцию Ганьсу, в Цзюцюань.

— От дома три-четыре тысячи ли, — прикинула Ню Айсян. — Я знаю, почему тебе хочется в армию, служба тут ни при чем, тебе просто опротивел дом родной, а конкретнее — родаки. Мне они тоже с детства надоели, они всегда любили лишь старшего да младшего. Но когда ты окончательно повзрослеешь, ты поймешь, что мать с отцом никто не заменит.

Ню Айго молчал, а Ню Айсян, икая, повторила:

— Повзрослеешь и поймешь, что родители родителями останутся. — Помолчав, она продолжила: — И ладно бы только не защищали, так еще и советом не помогали, поэтому мы и росли, вечно наступая на грабли.

Из ее глаз закапали слезы. Тогда Ню Айго ответил:

— Сестрица, я хочу в армию не из-за родителей.

— А из-за чего?

— Сейчас идет набор в автомобильные войска. Я хочу научиться водить.

— И что в этом хорошего?

— Научусь водить, повезу тебя на машине в Пекин.

Ню Айсян, скривив шею, захохотала. Потом снова заплакала. Наконец она сняла с запястья часы и надела их на руку Ню Айго.

Итак, Ню Айго собрался в армию, а Фэн Вэньсю еще не определился. Ню Айго стал подбивать Фэн Вэньсю:

— Пошли служить вместе, выучимся вождению, будем водить одну машину.

Но Фэн Вэньсю был дальтоником, а в армию таких не брали. Но даже не будь он дальтоником, его отец, Фэн Шилунь, все равно бы его далеко не отпустил, поскольку Фэн Вэньсю был в их семье единственным сыном. Фэн Вэньсю тяжко вздыхал:

— В том, что родители тебя не любят, есть свои плюсы, а в том, что над тобой трясутся, есть свои минусы.

В тот год в Циньюане набрали более пятисот призывников. В назначенный день пятьсот с лишним парней отправились строем через весь город. Этот день совпал с Праздником фонарей, на улице в это время проходили народные гуляния. Под грохот гонгов и барабанов отряд новобранцев слился с актерами карнавала и они шли одной колонной. Улица с двух сторон наполнилась зеваками, кто-то смотрел на карнавал, кто-то — на новобранцев. Пятьсот с лишним парней, одетых в одинаковую форму, четко рубили шаг: раз-два, раз-два — впечатляющее зрелище. Переодетый в новую форму Ню Айго вместе со строем в пятьсот с лишним человек шагал вперед, у него не сразу получилось взять строевой шаг, но постепенно он поймал ритм. Пока он старался приноровиться, его вдруг кто-то одернул. Он повернул голову и увидел в толпе Фэн Вэньсю. Посмотрев на себя в солдатской форме, а потом на Фэн Вэньсю в обычной одежде, до него наконец по-настоящему дошло, что им пришла пора расстаться.

— Как только приедем в часть, я тебе сразу напишу, — крикнул он на ходу.

Фэн Вэньсю, обливаясь потом, пыхтел рядом:

— Не в письмах дело.

— В смысле? — спросил Ню Айго.

— Я прождал тебя здесь полдня, чтобы сделать фото на память.

Ню Айго вытянул голову и увидел, что их ведут как раз мимо фотосалона Лао Цзяна на улице Сицзе. Только сейчас он оценил Фэн Вэньсю за его внимание. Ню Айго подошел к командиру, чтобы отпроситься; тот посмотрел на часы и бросил:

— Поторопись, даю ровно пять минут. На улице Бэйцзе сразу начнем рассадку по машинам.

Тогда Ню Айго схватил Фэн Вэньсю за руку и забежал с ним в фотосалон Лао Цзяна. Когда молодые люди фотографировались, Фэн Вэньсю сжал руку Ню Айго так крепко, что их ладони стали мокрыми, и сказал: