Читать книгу - "Всемирная история болезни - Олеся Мовсина"

Да, наверное, такие невинные глаза теперь делают всем шпионам и негодяям. Надя вздохнула исподтишка.

– Хотите вина? – спросил Луи и в ответ на её улыбку полез в свой оранжевый рюкзачок.

Она ещё подумала: уж не анжуйское ли пили мушкетёры, сидя под обстрелом где-то здесь, в Ла-Рошели?

Тёплому вину из крошечной пластиковой рюмочки удалось усмирить бардак в Надиной голове. Она пила и почти без тревоги поглядывала на ветки курортного какого-то дерева над головой, на серую яхту, на чёрную подвижную точку в зелёных волнах, на добрую рубашку Луи.

– Как ваша рана? – наконец обратила она внимание на то, что давешняя повязка на его голове превратилась в скромный кусочек пластыря.

Он беззаботно махнул рукой, мол, всё ерунда.

– Знаете, почему-то ваше присутствие очень успокаивает, – выдохнула Надя, хоть и понимала: флиртовать сейчас самое не время.

– Может, я всё-таки не зря решил учиться на психолога? – расцвёл мальчик, переводя взгляд с неё на море и обратно. – Хотите, я буду вашим личным психоаналитиком? Расскажите, что вас беспокоит, и я помогу.

– Больше всего меня сейчас беспокоит, – рассмеялась Надя, – что это за ерунда мотается вон там, среди волн? Вон, видите, левее яхты?

– Кажется, это буй, – неуверенно пробормотал Луи, вглядываясь.

– А иногда кажется, что человек плывёт, вон, как будто рукой взмахивает, – кивнула Надя, запивая вином неприятно саднящие слова коллекционера.

– Похоже, – засмеялся Луи.

– Только вряд ли так далеко кто-нибудь заплывёт.

– А может, он из яхты выпал?

– Или из Африки приплыл? Вон какой чёрный.

И они уже снова как будто помирились, при всём при том, что как будто и не ссорились. Надя по-прежнему старалась быть начеку, но так хотелось махнуть через парапет набережной, забыть про Поля, про исомов и искупаться в мягком зелёном брюхе Атлантики!

Послушайте, это всё-таки. Наверное, профессиональный пловец. А яхта его сопровождает.

Ну вот, теперь уже точно видно, что это пловец, чёрный, в специальном костюме. И яхта на некотором расстоянии от него заруливает к берегу. Правда, иногда начинает казаться, что парень разворачивается и плывёт обратно, в открытое море. Но тогда и яхта, вздрагивая, замирает и словно дышит на волнах, чего-то ждёт.

На борту яхты двое. Обгоревшие, очевидно, с непривычки парни в белых майках и кепках. Наверное, у них с этим чёрным, в воде, какая-то игра. Соревнование. Может, спор. Ребята смотрят на пловца, что-то деловито обсуждают, показывают пальцами предполагаемую траекторию его высадки на берег.

Тот, поди, уж совсем устал. Что-то кричат ему.

– Пойдём, – неожиданно почему-то именно теперь Луи взял Надю за руку. – Мы хотели ещё перекусить. Да и поезд скоро.

Нет, теперь подожди.

Надя приподнялась со скамейки, изумляясь всё больше и больше. Когда чёрный почувствовал под ногами дно, белые парни вдруг побросали свою модную яхту и как по команде сиганули в воду рядом с пловцом.

– Луи, – задрожала она всем голосом, – они же сейчас его убьют!

Они сбили пловца с ног, стали макать лицом в прибрежную серую жижу, что-то крича и смеясь, выкручивая руки и вообще поступая с несчастным так, как бывает только в кино.

– Вызовите полицию, – успела сообразить Надя, что если она и правда махнёт через парапет, то сразу же разобьётся.

– Это не наше дело, – послышался сзади испуганный голос разума, а она помчалась в обход, через полнабережной, с криком:

– Эй, что там происходит?

Тем временем два негодяя, избив обессилевшего пловца, закинули его в свою плавучую посудину, быстро стянули парус и включили мотор. И двух минут не прошло – так что пока Надя искала приличный спуск, всё было кончено и чуть ли не забыто. Лодка с тремя действующими лицами удалялась, взяв курс на горизонт, и только волны издевательски фыркали в сторону берега.

Из трёх внезапных желаний: уехать сейчас же в Москву, броситься на шею Луи и просто усесться в песок, Надя почему-то выбрала последнее, самое глупое. Что-то она совсем устала сегодня от этой жары.