Читать книгу - "Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел"

Слайм и Красс прибавили шагу. Вскоре они оказались у конторы «Раштон и К°». Витрины были освещены, и там выставлены образцы обоев, газовые и электрические лампы, абажуры, плафоны, банки с эмалью, красками и лаком, несколько объявлений в рамках: «Смета-бесплатно», «Работа высшего класса по умеренным ценам», «Здесь нанимают только рабочих высшей квалификации», и другие в таком же роде. В одном углу витрины стоял большой покрытый черным бархатом щит, на котором были укреплены медные украшения для гробов. Щит помещался на дубовой подставке с надписью: «Похороны − в современном стиле».

Красс вошел, а Слайм остался ждать на улице. Продавец торгового зала мистер Бадд находился в дальнем углу возле застекленной перегородки, которая отделяла торговый зал от конторы мистера Раштона. Когда вошел Красс, Бадд, бледный, болезненного вида, низкорослый юноша лет двадцати, оглянулся и сделал страшные глаза: не шуми, мол, веди себя тихо.

Красс остановился, недоумевая, что бы это могло означать, но тут Бадд поманил его рукой. При этом Бадд ухмылялся, подмигивал и тыкал большим пальцем через плечо в направлении конторы. Красс замялся, опасаясь, уж не сошел ли бедняга с ума, но поскольку тот продолжал делать рукой знаки и ухмыляться, Красс собрался с духом и пошел за ним следом вдоль витрины. Заглянув в щель в перегородке, которую показал ему Бадд, он увидел мистера Раштона, который обнимал и целовал мисс Уэйд, молоденькую служащую. Некоторое время Красс смотрел на них, потом шепнул Бадду, чтобы тот позвал Слайма, и когда тот появился, они втроем по очереди поглядели в щель в перегородке.

Вдоволь насмотревшись, они вышли из-за витрины, давясь от смеха. Бадд снял со стены висевший на крючке ключ и дал его Крассу, и оба приятеля вновь тронулись в путь. Но не успели они отойти от конторы, как встретили невысокого пожилого мужчину с седыми волосами и бородой. Это был человек лет шестидесяти пяти, в очень поношенной одежде: рукава пальто обтрепаны, на локтях дыры, на ботинках сбились каблуки, брюки тоже обтрепаны внизу и протерты до дыр на коленях. Фамилия этого человека была Латем. Он был мастер по изготовлению и ремонту жалюзи. Считалось, что они с сыном имеют собственное дело, но поскольку почти вся их продукция шла «на продажу», то есть поступала в такие фирмы, как «Раштон и К0», правильнее было бы назвать их мастерами, выполняющими сдельную работу на дому.

Его дело, как он его называл, существовало уже около сорока лет − работа, работа, вечно работа. А с тех пор, как подрос сын, он тоже смог трудиться, помогая отцу в его филантропической затее − создании прибылей для эксплуататоров, которые их нанимали. То они бегали в поисках работы, то работали ради обогащения других, так и не замечая, что их заработка еле-еле хватает на жизнь, и теперь, после сорока лет тяжкого труда, старик был одет в лохмотья и находился на грани нищеты.

− Раштон там? − спросил он.

− Да, по-моему, там, − ответил Красс, пытаясь пройти мимо, но старик его задержал.

− Он обещал сообщить нам насчет жалюзи для «Пещеры». Мы назвали ему цену еще месяц назад. Вообще-то мы назвали две цены − видите ли, первая показалась ему слишком высокой. Я запросил пять с половиной за штуку! Их надо снять со всех окон в доме! И большие, и маленькие. Покрасить в два слоя, поставить новую тесьму и шнуры. Это ведь не дорого за такую работу, верно?

− Нет, − ответил Красс, не останавливаясь, − дешево, я бы сказал!

− А он говорит, дорого, − продолжал Латем. − Говорит, другие сделают дешевле. Но я сказал, что их никто не сделает дешевле, ведь тогда не заработаешь ни гроша.

Старик шел между Крассом и Слаймом и оживленно жестикулировал.

− Но у нас с сыном сейчас нет стоящей работы, вот сын ему и сказал, ладно, сделаем по пять шиллингов за штуку. Раштон сказал, что даст нам знать, но пока от него никаких известий. Вот я и подумал: надо бы сегодня его повидать.

− Ты его там найдешь, − сказал Слайм, покосившись на старика, и зашагал быстрее. − Спокойной ночи.

− Дешевле я не возьму! − крикнул старик, поворачивая обратно к конторе. − Мне надо зарабатывать на жизнь, и сыну надо кормить жену и детей. Мы не можем задарма работать!

− Конечно, нет! − ответил Красс, радуясь, что Латем наконец отвязался. − Спокойной ночи. Желаю удачи.

Отойдя подальше, так что их не было слышно, они расхохотались, − их насмешила горячность старика.

− Кажется, он очень огорчился, − заметил Слайм, и они снова принялись смеяться.

Они свернули с центральной улицы и продолжали путь по слабо освещенным, мрачным улочкам. В конце концов одна из этих улочек привела их к месту назначения. По одну сторону стоял ряд низких домов, а напротив − самые разнообразные строения: сараи, конюшни, а за ними − пустырь, на котором виднелись причудливые контуры повозок и фургонов с оглоблями, покоящимися на земле либо устремленными в небо. Осторожно шагая по пустырю, обходя, насколько это было возможно, грязь, лужи и мусор, они подошли к большим воротам с висячим замком. Красс открыл его принесенным с собой ключом, распахнул ворота, и они очутились в большом дворе, заполненном строительными материалами и оборудованием, лестницами, огромными козлами, досками, балками, ручными тележками, тачками, кучами песка, извести и несчетным количеством других предметов, которые в наступивших сумерках приняли фантастические очертания. Оконные рамы без стекол и ящики для упаковки, длинные железные желоба и водосточные трубы, старые дверные рамы и прочие деревяшки, унесенные из домов, где делали ремонт. И над всем этим добром мрачной, смутной, бесформенной грудой возвышались здания и сараи, называемые мастерскими фирмы «Раштон и К°».

Красс чиркнул спичкой, и Слайм, наклонившись, вытащил ключ из трещины в стене возле одной из дверей. Он отомкнул дверь, и они вошли. Красс чиркнул еще одной спичкой и зажег прикрепленный к стене газовый рожок. Это была малярная мастерская. В одном углу находился камин без решетки, но с железной перекладиной, которую приделали в почерневшем дымоходе для того, чтобы над огнем в камине на ней можно было подвешивать ведра или котелки. Вдоль стен, которые когда-то были белыми, а теперь сплошь покрыты разноцветными пятнами, поскольку маляры пробовали таким образом свои кисти, тянулись полки. На них стояли банки с