Читать книгу - "Русская гейша. Загадки любви - Таня Кадзи"

Прошла неделя нашего пребывания в санатории. Вначале мы много гуляли, потом и санаторий и сам городок до смерти надоели. Мы вновь начали пить много вина, закрываясь в номере. Крис постепенно впадал в черную меланхолию. Я, постоянно думая о беременности, достигла этого состояния еще быстрее, чем он. Странно, но мне нравилась такая жизнь. Мы занимались сексом, потом пили, потом вновь занимались сексом и снова пили. Иногда начинали плакать на плече друг друга, потом утешать. Это заканчивалось, естественно, сексом. Иногда в минуты просветления выходили из номера, но лишь для того, чтобы посетить два местных бара, находящихся на территории санатория. Но там вновь начинали пить и скоро уходили к себе в номер. Я стала находиться в постоянном одурманенном состоянии, но мне так было легче не думать о беременности и пока не принимать никаких решений. И как только начинало наступать отрезвление, я снова наливала вино. Процедуры мы, естественно, не посещали. Медсестра зашла еще раз, но мы от всего отказались.

К тому же погода стояла дождливая. В один из туманных дней, когда дождь на время прекратился, мы встали со смятых простыней и, шатаясь от опьянения и слабости после многочасового секс-марафона, выползли на балкон. Крис завернулся в плед, накрыв одним концом меня и крепко прижав к себе. Он свесился за перила и стал смотреть вниз. Номер находился на пятом этаже, но потолки были высокие, около четырех метров, так что мы находились довольно высоко от земли.

— Что ты там увидел? — безразлично спросила я, прижимаясь к нему, подрагивая от промозглого воздуха и чувствуя, как в голове проясняется.

— Вижу, как мы с тобой, обмотанные в плед, летим вниз, как приближается асфальт и дальше — рай, где нет боли и страдания, где мы всегда вместе и никакие глупые и жестокие земные игры не смогут нас разлучить. Ты — христианка? — неожиданно спросил Крис, поворачиваясь ко мне.

Взгляд его непроницаемо черных глаз ожег меня как огонь.

— Нет, — ответила я, дрожа. — Я вообще не принадлежу ни к какой религии.

— И я, — усмехнулся он. — Странно, правда? Родители у меня православные, хотели и меня окрестить. Бабушка католичка, она тоже пыталась. Но я сопротивлялся. Зачем? Должен же я сам определить для себя, как устроен мир, и кто есть Бог.

— А мой дед японец принадлежит к религии синто, — тихо произнесла я.

— Япония удивительная страна, — пробормотал Крис и посмотрел на меня с непонятным выражением. — А ведь ты не испугалась, когда я описал, как мы летим вниз, — заметил он после паузы.

— Нет, — равнодушно ответила я. — Я ничего не боюсь. И мне, по большому счету, все равно после того, что со мной было в жизни!

Крис обнял меня и повел в комнату, приговаривая, что я вся дрожу и, не дай Бог, простужусь. Меня и правда била крупная дрожь.

— Может, я и хочу именно этого: простудиться и умереть! — истерично заявила я и начала хохотать.

Потом разрыдалась.

— Что с тобой, девочка? — испугался он, бережно усаживая меня в кресло и подавая стакан с вином.

Крис снял мои тапочки и начал растирать ступни горячими пальцами. Я сидела неподвижно, потом сделала глоток, посмотрела ему в глаза и неожиданно начала рассказывать о том, как мы попали в Гонконг и что с нами там происходило. Я говорила и говорила, вспоминая все до мелочей и ничего от него не утаивая. Его пальцы замерли, потом он закрыл глаза, положил голову мне на колени и замер. Рассказав все, в том числе, что я беременна, я встала и ушла в ванную, закрыв дверь на задвижку. Но Крис не беспокоил меня. Проплакав около часа, я внезапно ощутила необычайную легкость, словно избавилась от тяжелого изнуряющего меня груза. Умывшись, я вышла. Крис сидел все так же на полу и держал в руках какую-то книгу. Я остановилась перед ним. Он лег у моих ног на спину и начал медленно читать: