Читать книгу - "Очень узкий мост - Арие Бен-Цель"

У Кфира не было сомнений, что Рагим поведет машину. Краем сознания он пытался следить за дорогой. Естественно, светофоры в таких ситуациях не беспокоят кавказских аксакалов.

– А знаешь, за нами следят, – сказал Рагим почти трезвым голосом, с тенью удивления.

Обернувшись назад, Бен-Гай действительно увидел какую-то старую машину. Было около трех часов ночи, и движение практически отсутствовало.

– Мы поедем на бульвар, попьем чай, – сказал Рагим уже нормальным голосом.

На бульваре машина остановилась метрах в пятидесяти от них, но из нее никто не вышел. Заказав чай и пофлиртовав с симпатичной официанткой, Рагим встал.

– Пойду, проверю, в чем дело, – сказал он и направился к машине, ехавшей за ними. К тому времени Кфир уже почти полностью пришел в себя и с напряжением наблюдал за происходящим.

Подойдя к машине, Рагим нагнулся к открытому окну водителя. Тут Кфир стал свидетелем сцены, в которую бы не поверил, будучи пьяным, но он уже протрезвел. Ловко просунув обе руки в окно водителя, одним резким движением Рагим выдернул того из машины и поставил на ноги, не отпуская лацканов его пиджака. Затем здорово встряхнув, вынул что-то из внутреннего кармана водителя и твердым шагом пошел назад.

Вернувшись и присев за столик, он показал Кфиру паспорт водителя.

– Завтра я с ним разберусь! – сказал он с возмущением.

– Кто это?

– А как ты думаешь? – ответил Рагим улыбаясь.

Этот человек представлялся нашему герою все более загадочным.

– Отдай ему документы, – сказал Кфир, смотря на приблизившегося к ним худого человека из машины. Было около четырех утра, они встали. Рагим вернул документы трепещущему бедняге, сопроводив это несколькими словами. Затем он отвез Кфира домой, а сам поехал, как он сказал «совершать мужские подвиги» – по-видимому, к любовнице. День ведь только начинался.

Как ни странно, Кфир почти сразу же заснул. Во сне ему снился прием посетителей, предстоящий на следующее, а точнее на это утро в посольстве. Затем он увидел худощавого седого японца в сером кимоно, медленно и внятно произносящего «поддаться… и получить наслаждение», но почему-то женским голосом и с сильным французским акцентом. После этого вдруг появился Рагим, но не один. Их было четверо. Плотно прижавшись, Рагим к Рагиму, плечом к плечу и держась за руки, вся четверка, слегка подпрыгивая, делала по несколько шагов то влево, то вправо. Их движения не совсем соответствовали хореографии Петипа. «Это, очевидно, лебединое озеро в современной обработке», – подумалось Кфиру. У него ничего не было против современной интерпретации классики, но в данном случае что-то все же мешало. После мучительной попытки понять до него, наконец, дошло, что его смущает. Это были черные кавказские усы. Таких у лебедей не бывает! К сожалению, продолжение премьеры было сорвано звонком будильника.

Следует ли говорить о том, что наш герой встал со страшной головной болью. Приняв душ, побрившись и выпив кофе, он медленно спустился по лестнице к входу в дом, где его уже ждал шофер. Предстоял тяжелый день. Пребывание в Баку завершалось через пару дней.

Прием посетителей прошел на редкость тяжело. Раскалывалась голова – плата за оказанное доверие. Несколько раз приходилось делать перерыв. Пытаясь расслабиться и попивая кофе, приготовленный секретаршей, он думал то о спокойном вечере, то о сложном деле кого-нибудь из посетителей. Конечно, вершить человеческие судьбы – разрешить человеку въезд в страну, или нет, желательно без головной боли.

Примерно в середине рабочего дня к Бен-Гаю зашел начальник безопасности и попросил сделать небольшой перерыв. Через несколько минут у него в кабинете тот рассказал, что скоро в посольство придет человек, который может быть опасен, его нужно будет допросить. Он попросил Кфира быть переводчиком.

Когда в небольшой проходной появился ожидаемый посетитель, двери перед ним и сзади закрылись, а через бронированное стекло Кфир давал ему инструкции, как себя вести. Это был худощавый среднего роста мужчина лет тридцати. У него был недоспавший и неопрятный вид. После тщательного обыска, при котором был обнаружен финский нож, его впустили в комнату, где находились Кфир с начальником безопасности.

– Кто ты такой? – спросил Ран.

– Я чеченец! – гордо ответил посетитель.

– Зачем ты здесь?

– Хочу предотвратить теракт, целью которого является ваше посольство или кто-нибудь из вашей миссии.

Чеченец рассказал, что еще будучи подростком, остался сиротой – после того, как в результате бомбежки погибла вся его семья. Затем, воюя в составе подразделения Радуева, он дошел до командования ротой. Участвовал в операции в Кизляре, а затем в Первомайске.

По его словам, он с группой террористов находился в Баку с целью совершить покушение на какого-нибудь из израильских дипломатов, или же по мере возможности совершить теракт, целью которого являлось само посольство. По первому плану группа намеревалась нанять квартиру в здании напротив посольства – с тем, чтобы проверить возможность запуска противотанковой ракеты через окно по посольству.

Чеченец отказался рассказать, кто стоял за этой попыткой. Другими словами отказался сдавать заказчика. Свой приход в посольство он объяснил тем, что устал убивать.

От напряжения Кфир не заметил, как прошла головная боль.

Из-за повышенной готовности к сотрудникам приставили охрану. Утром за Кфиром приходил охранник. Вечером он сопровождал Кфира домой, строго проинструктировав до утра не выходить из дома. Дождавшись его ухода и переодевшись, Бен-Гай продолжал свои дела в городе.

Трудно передать, насколько мешает личный телохранитель. К счастью, для Кфира это продолжалось всего несколько дней, оставшихся до отъезда.

Впечатления от этой поездки вдохновили Кфира на очередное поэтическое хулиганство.

Восток

I

Страна далёкого востока

Всегда заманчива была,

И хоть её я видел много,

Она как прежде мне мила.

II

Смешались краски в беспорядке,

Всё перемешано в пыли:

Архитектура, люди, страсти,

Здесь всё как в сказке, но в были.

III

Красив, и ярок, и коварен,

И всеми благами одарен,

Он мил, обманчив и хитёр,

В нём масса всяческих умор.

IV

А люди пёстрые какие,

Они вам чуть ли не родные,

Они и здесь, они и там,

Причастны к вашим всем делам.

V

Фигуры эти столь вальяжны,

Они умны, тщеславны, важны,

Дипломами они полны

И, разумеется скромны…

VI

О, как же свойственна им лесть,

В дыру игольную пролезть,