Читать книгу - "Родичи - Дмитрий Липскеров"

— Носки сними.

Сняла.

— Ложись рядом.

Места было мало, но ей бы и сантиметра хватило.

Он положил руку на ее бабочку, на полминуты оба словно задремали, а потом он вдруг собрал пальцы в кулак.

— Смотри!

Вера распахнула глаза и увидела, как он вознес сжатую ладонь, а потом раскрыл пальцы, выпуская на волю бабочку невиданной красоты. Огромная, красная, как флаг, она медленно взмахивала крыльями, источая какой-то незнакомый аромат, а потом вылетела в форточку, став первой бабочкой этой весны.

Вера была потрясена, особенно когда увидела, что кожа ее живота абсолютно чиста. Знать, кольщик-то — гений был! Наколол живую бабочку!

Он улыбнулся.

— А теперь дай мне свою раненую ногу.

И на этот раз она подчинилась, развернувшись в кровати…

На ступне белел шрам. Он приник к нему губами, тело Веры задрожало, что-то электрическое вошло в ее организм и пробрало до самой души…

Когда вибрации закончились, силы окончательно покинули девушку.

Они лежали без движений.

— Возвращайся в театр! — сказал он.

— У меня нет таланта, как у тебя!

— А теперь ступай, я устал.

Здесь и вошел Боткин. Увидев голую девку в реанимационной палате, Никифор вскрикнул, покраснел поросенком и спросил:

— Тоже ненасытная вагина?

— Простите ее, — попросил студент Михайлов и, пока девушка одевалась, говорил хирургу, что чувствует себя гораздо лучше. Тем временем Вера выскользнула из палаты и успела вбежать в уходящий вниз лифт…

Тут студент Михайлов поднялся с кровати и, несмотря на ужас Никифора Боткина, на его категорические протесты, принялся разбинтовывать свою грудь.

— Не волнуйтесь вы так! — сматывал марлевые круги господин А. — У меня великолепные способности к регенерации.

— Да вы что! — прохрипел Киша. — Что вы!!!

В этот момент студент Михайлов полностью освободился от бинтов и растер грудь руками. Следы шестичасовой операции отсутствовали. Ни одного шва, лишь легкое покраснение, констатировал про себя внезапно успокоившийся Боткин.

— Дайте-ка я вас послушаю!

И приставил холодный стетоскоп к груди пациента. Шарил им, шарил, но сердечных ритмов не обнаружил.

— Сломался, что ли?

Студент Михайлов пожал плечами.

— Дайте руку!

Хирург пощупал пульс и определил нормальное его наполнение… Кинул в мусорное ведро испорченный стетоскоп.

— Уходите?

— Да.

Студент Михайлов натянул черный пуловер и увидел перед собой коленопреклоненного Никифора.

— Останьтесь, ради бога! Мне нужно вас исследовать! Вы — феномен, с которым наука еще не встречалась! — Киша рыдал. — Останьтесь!!!

— Меня уже исследовали тридцать два года моей жизни! Больше времени у меня нет! Простите!

Студент Михайлов легонько отодвинул Боткина, спустился по лестнице и, выйдя на воздух, глубоко вдохнул его, весенний и сладкий.

Где-то над домами, греясь в солнечных лучах, порхала большая красная бабочка.