Читать книгу - "Степени приближения. Непридуманные истории (сборник) - Яков Фрейдин"

– Вы, я слышу, говорите по-русски. Это очень интересно. Из России тут людей не встретишь. Вы сюда из какой части России приехали?

– Да мы не из России, живём в Коннектикуте, а из Союза нам удалось эмигрировать пять лет назад. А сами-то вы из каких краёв? Судя по говору, вы откуда-то с Кавказа.

Он усмехнулся и сказал:

– Я сюда тоже приехал из США. Живу в Вашингтоне, а в отличие от вас, не был в Союзе более 40 лет. Но вы правы – я родом из Грузии. Давайте познакомимся. Меня зовут Ладо, я сюда на остров почти каждый год приезжаю в отпуск. Зима в Вашингтоне бывает довольно противная, а тут чудно, просто рай.

– Ну, если вы не были в Грузии более 40 лет, у вас там наверное уже никаких ни друзей, ни знакомых не осталось, – сказал я.

– Это очень интересное замечание – верное, и неверное в то же время. Я там действительно сейчас никого лично не знаю, но, думаю, все в Грузии знают меня. То есть я их – нет, а они меня – да. Вот так забавно выходит, – Ладо засмеялся.

– Как же это может быть? – удивился я.

– Да очень просто. Я работаю диктором грузинской редакции Голоса Америки, который в Грузии очень популярен и мой голос там всем знаком. Ну а вы-то кто сами? Чем в Коннектикуте занимаетесь?

Я коротко рассказал про себя, а потом предложил Ладо пройтись по пляжу. Мне было интересно с ним поговорить и узнать, как ему удалось сорок лет назад уехать из Союза – это ведь было где-то в начале 40-х годов. Война. Мы пошли босиком по воде вдоль пляжа, растянувшегося на несколько километров, и разговорчивый диктор Ладо мне охотно про себя стал рассказывать:

– В 41-м году, когда мне только 19 лет исполнилось, началась война и меня сразу забрали в армию. С неделю подучили, чтобы знал с какой стороны винтовка стреляет, и сразу – на фронт. Однако воевать мне долго не получилось, наша часть попала в окружение. Мы пытались пробиться к своим, но не смогли и оказались в плену. Меня немцы сначала за еврея приняли, из за носа наверное, но к счастью быстро разобрались, что грузин, и отправили в пеший этап на запад. Я с друзьями стал замышлять побег, но в августе немцы нам раздали копии страницы из газеты «Правда» с приказом Сталина номер 270 о том, что все, кто попал в плен есть предатели. Русские ребята этому не верили, говорили, что немецкая пропаганда. Но я хорошо понимал, что Сталин жил по древним законам кровной мести. Потому бежать раздумал. Вскоре меня зачислили в грузинский легион «Картули» и отправили воевать против Красной Армии. Но я и за немцев долго повоевать не успел: был ранен, и меня отправили в госпиталь, в Германию. Вылечили. Я потом на фабрике работал, а когда война кончилась, мне повезло, попал в Американскую зону. С трудом в 46-м году удалось получить разрешение на въезд в Америку. Поселился в Нью-Йорке, английский язык учил, работал, а в 50-м году поступил в Колумбийский Университет. Когда кончал учиться, увидел в газете объявление, что идёт набор в Голос Америки людей, чей родной язык иностранный. Я заявление подал, интервью прошёл, и вот с тех пор там работаю в грузинской редакции.

Мы медленно шли по мокрому коралловому песку, я слушал его, не перебивая. Говорил он складно на хорошем русском языке и похоже эту историю рассказывал не первый раз. Неожиданно его окликнули. Ладо повернулся и помахал кому-то, сидевшему у стойки бара. Мы подошли и он меня познакомил с округлым пожилым господином с выдающим вперёд подбородком и с густой шевелюрой волнистых седых волос. Звали его Фриц, он сидел в одних плавках на высоком стуле, пил пиво и поприветствовал нас словами «grüss gott», из чего я заключил, что он австриец. Ладо, который видимо был его приятель, сначала перекинулся с ним несколькими фразами по-немецки, потом перешёл на английский и представил меня, как человека, который лишь лет пять, как из России. Фриц улыбнулся, сказал, что за это надо немедленно выпить и по-испански заказал нам две кружки пива и лёгкую закуску. Мы уселись на высокие стулья рядом с ним и Фриц стал меня дотошно расспрашивать, кто я, чем занимаюсь, как уехал из Союза и почему, и как мне нравится на острове. Вообще устроил мне форменный допрос. Говорил он по-английски бегло, но с заметным немецким акцентом. Слегка захмелевший от пива Ладо сказал мне:

– Вы, молодой человек, наверное думаете – вот сидит тут любопытный пенсионер, пьёт пиво, на солнышке греется, и всё такое. И не приходит вам в голову, что вы сами находитесь в этом райском уголке, а может и вообще на свет появились именно благодаря вот этому джентльмену?

– Да, перестань, Ладо, что ты его смущаешь, – перебил Фриц, – ему твои фантазии совсем неинтересны. И вообще кончай эти разговоры, знаешь ведь, я про старое говорить не люблю. Давай-ка на прощание чокнемся и я пойду – у меня самолёт скоро, а я ещё вещи не собрал.

Фриц допил пиво, бросил бармену щедрые чаевые, пожал нам руки и сказал Ладо: «Увидимся в следующем году». Потом сполз со стула, прихватил пляжную сумку и, как колобок, покатился в сторону курортных бунгало, что виднелись за полосой банановых пальм.

– Ладо, – спросил я, – кто это такой и какое отношение он может иметь к факту моего рождения?

– Раз вы из России сравнительно недавно, наверное видели там кино про похождения Штирлица? Нам это видео как-то в Голосе Америки показывали – до смешного наивная сказка для простаков. Так вот, этот Фриц, с которым мы пили пиво, он как тысяча таких штирлицев. Да что там Штирлиц, ему и Джеймс Бонд в подмётки не годится! Во время войны с Германией Фриц был самый настоящий супер-шпион! Во многом благодаря ему русским удалось побить немцев, а не то они могли бы и до Урала дойти. Вот я и говорю, что тогда вам бы и не родиться. Теперь понятно?

– Нет, – сказал я, – непонятно. Вы что же, уверяете, что этот толстячок будет похлеще киношного Джеймса Бонда? Как-то слабо верится…

– Господи, да какой вы наивный! Если Джеймс Бонд похож на Джеймса Бонда – его к агентурной работе и близко не подпустят. Давайте-ка ещё по кружке пива и я вам кое-что интересное расскажу, в книжках про это не прочитаете.

Я подозвал бармена, заказал на номер моего бунгало две кружки пива с орешками и приготовился слушать откровения захмелевшего грузинского диктора. Он начал так.

* * *

– Мы с Фрицем познакомились где-то лет десять назад. Меня на него вывел дружок из ЦРУ. Я тогда хотел о нём передачу сделать, перечитал много разных документов, кучу материала набрал, но начальство запретило – слишком многое оставалось ещё засекреченным. А сейчас, когда уже можно и секретов вроде нет, он сам категорически против. Очень скрытный человек. Кстати, имя Фриц это его настоящее, хотя всяких псевдонимов у него было немало. Начнём с его рождения – факт немаловажный для моего рассказа. Родом он из Вены, да и сейчас говорит с венским акцентом. Мать его была еврейка, а отец католик по фамилии Каудерс. Отец уверял, что он «ариец», но чтобы жениться на еврейке перешёл в иудаизм, а потом всё же крестился и стал католиком. Вот такой перевёртыш. Не знаю уж от кого из родителей Фриц унаследовал свой грандиозный талант шмузера, но всё же думаю, что не от отца. Хотя кто может знать? Вы-то хоть понимаете это слово – шмузер? Не знаете идиша? Стыдно, молодой человек, надо знать язык своих корней, особенно такой колоритный. Я, грузин, и то знаю много слов.