Читать книгу - "Сироты на продажу - Элен Мари Вайсман"

— Извини, дорогая, — вздохнул доктор Хадсон. — Знаю, тебе нелегко все время сидеть взаперти, но так нужно. У нас есть все необходимое, а если что-то закончится, можем заказать доставку. Только бы никто из детей не заболел.

Миссис Хадсон шмыгнула носом и снова вытерла глаза.

— Конечно, ты прав. Я волнуюсь пуще прежнего. Может, ты на время прекратишь прием?

— Тошки, — потребовала Элизабет, стуча по деревянной столешнице стульчика. — Тошки.

Миссис Хадсон, моргая сквозь слезы, сунула ей в рот ложку картошки.

— Понимаю твое беспокойство, — ответил доктор Хадсон, — но я должен лечить людей, пусть даже в меньшем объеме, чем раньше. — Он с раздражением взглянул на обрубок руки и снова обратился к жене: — Мы все должны исполнять свой долг. К тому же нам нужны деньги.

Миссис Хадсон дрожащими пальцами убрала платок обратно в рукав.

— Конечно, дорогой, — сказала она. — Просто мне приходится волноваться еще и об этом.

— Знаю, — продолжал доктор Хадсон, — но уверяю тебя: если ко мне обратится человек с симптомами инфлюэнцы, я не вернусь в дом, пока не удостоверюсь, что не заразился.

Миссис Хадсон посмотрела на него долгим взглядом, чуть не дрожа от беспокойства.

— Но если ты все-таки заразишься… — Она замолчала и опустила глаза, теребя в руках салфетку. — Я ужасно переживала, когда ты был на войне, а теперь…

— Что такое «заразишься»? — спросила Маргарет.

— То, о чем тебе не стоит беспокоиться, милая, — ответил доктор Хадсон.

— Папа прав, — подхватила миссис Хадсон. — Тебе совершенно не о чем волноваться. — С искаженным лицом она снова взяла ложку Элизабет и продолжила кормить младшую дочь.

Доктор Хадсон посмотрел на юную няню.

— Требование не выходить из дома относится и к тебе, Пия, — заметил он. — Мы все еще не понимаем, почему этот грипп настолько опасен и как он распространяется. И неизвестно, можно ли заболеть им вторично. Я подозреваю, что тебе он уже не грозит, но полной уверенности нет. Так что мы не можем позволить тебе водить детей в парк и вообще куда-либо, пока последняя волна заболевания не сойдет на нет. В хорошую погоду пусть играют на заднем дворе, но за забор ни ногой.

— Хорошо, сэр, — кивнула Пия. Новость о том, что ей нельзя выходить на улицу, не стала для нее неожиданностью, но вселила надежду, что рано или поздно запрет снимут. Если такой день наступит, то искать братьев в компании детей будет трудно, но все же это лучше, чем ничего. Сейчас она готова была ухватиться за соломинку.

Когда все доели десерт — клюквенный пудинг, — миссис Хадсон встала и хлопнула в ладоши:

— Пойдемте, девочки. И ты, Пия. Пора собираться спать.

Пия заволновалась. Укладывать девочек спать значило касаться их: помогать переодеваться, умывать, расчесывать волосы. Но выбора не было: ее прислали сюда заботиться о детях. Она встала из-за стола и задвинула стул.

Миссис Хадсон вытерла Элизабет лицо и взяла малышку на руки. Девочка тянула ручку к кроватке Лео, сжимая и разжимая кулачок.

— Ео, — лопотала она, — хочу Ео.

— Попозже, моя радость, — пообещала миссис Хадсон. — Папа скоро принесет его наверх.

Софи подскочила к отцу и, встав на цыпочки, потянулась поцеловать его на ночь, потом потопала к выходу из столовой. Маргарет, надувшись и ссутулившись, продолжала сидеть за столом, гоняя вилкой по тарелке остатки горошка.

— Тебя это тоже касается, — поторопил старшенькую доктор Хадсон.

— Но я не устала, — заныла Маргарет.

— Слышала, что сказал папа? — обратилась к ней миссис Хадсон. — Разве ты не хочешь познакомить Пию с нашим распорядком дня?

Маргарет отложила вилку и оживилась:

— А можно я выберу сказку на ночь?

— Конечно, — согласилась миссис Хадсон. — И наверняка Пия с удовольствием вам ее почитает.

Маргарет обрадовалась и без возражений спрыгнула со стула, чтобы поцеловать отца.

Миссис Хадсон склонилась к Пии и с тревогой шепнула:

— Ты ведь умеешь читать?

Пия кивнула и выдавила улыбку. Чтение будет самой легкой обязанностью.

Тут Маргарет обежала стол и обеими руками схватила няню за запястье.

— Пойдем, пойдем! — И она потянула Пию к двери. — Я хочу показать тебе свою любимую книгу.

Сдерживаясь, чтобы не высвободить руку, Пия позволила девочке вывести ее из столовой, ожидая очередного приступа боли или тяжести в теле. Но ничего не почувствовала. Оставалось надеяться, что старшие девочки здоровы и благополучны.

В спальне миссис Хадсон показала Пии, где в комоде и гардеробе лежит одежда, и продемонстрировала, в каком порядке надо доставать и убирать платья, юбочки и кофточки. Пия помогала девочкам переодеваться и старалась запоминать наставления хозяйки, но сосредоточиться на них ей не удавалось из-за собственных переживаний и бесконечной болтовни Маргарет и Софи. Когда она присела около Софи, чтобы помочь снять рейтузы, малышка запуталась в штанине и схватилась за руку Пии. Няня на мгновение напряглась, но никаких неприятных ощущений не последовало, как и позже, когда она расчесывала подопечных и помогала им надеть ночные рубашки. Она не чувствовала боли ни в груди, ни в руках или ногах. Даже Элизабет казалась совершенно здоровой и счастливой. А вот их младшему брату, к сожалению, угрожала опасность.

* * *

Каждый день Пия осторожно прикладывала руки к маленькому Лео, касалась головы и груди младенца, пытаясь вычислить, что с ним не так и не становится ли ему хуже. Странно, но каждый раз она испытывала одно и то же: дрожь и легкую слабость в ногах. Если не считать этого, мальчик улыбался, гулил и выглядел вполне здоровым. Через некоторое время Пия убедила себя, что ребенку просто не хватает материнского молока, а в остальном все в порядке. Пия недоумевала, почему доктор Хадсон не предложит жене докармливать мальчика готовой смесью. Может, как и мутти, врач с женой считали, что грудное вскармливание лучше всего. Надо будет как-нибудь набраться смелости и спросить об этом хозяев. А пока, чтобы не отвлекаться на бесплодные размышления, Пия решила сосредоточиться на уходе за потомством Хадсонов и выполнять свою работу как можно лучше.

Как и в приюте Святого Викентия, ее дни были заполнены заботой о детях: она одевала их и купала, кормила и играла с ними, носила на руках и меняла подгузники, но здесь не было обязательного посещения церкви, не было холодных комнат и жестких кроватей, а самое главное — не было страха наказания. У Хадсонов всем хватало еды, даже с избытком, все носили чистую одежду, мылись в горячей ванне и спали в теплых постелях. В доме было много книг, детских конструкторов и цветных карандашей и всегда звучал смех. А еще здесь царила любовь. По утрам, когда девочки встречались с родителями, лица всех домашних озарялись восторгом и обожанием, отчего у Пии на глаза наворачивались слезы от воспоминаний о том, что и у нее когда-то была семья.