Читать книгу - "Кукушкины слёзки - София Привис-Никитина"

Не доходя несколько шагов до стойки, Неля обернулась и наткнулась на внимательный, спокойный взгляд Рубика. Он стоял в стороне и наблюдал, судя по всему, наблюдал уже давно.

Ирочка уже шелестела билетами, делала нетерпеливо-нервные знаки Нелечке, но та стояла, как пригвождённая стыдом и жалостью, смотрела на Рубика, и в горле пузырилась щекотка, а глаза наполнялись слезами раскаянья и жалости.

Она подняла в прощальном приветствии руку, пошевелила в воздухе пальчиками, но Рубик стоял, не меняя позы и смотрел куда-то, сквозь Нелю. На его потрясённом лице медленно проступали черты другого, прежнего Рубика, которые Неля не видела никогда.

А теперь вот увидела, и знала, что такими они поселятся в ней уже навсегда. ИИ воспоминания об этом скоротечном романе останутся лежать в закромах её души, временами тревожа её именно этим настоящим его лицом.

Она обернулась у самого выхода на лётное поле, а Рубик так и стоял, не меняя позы, глядя на неё в упор прекрасными глазами на прекрасном лице.

От пережитых волнений и лихо закрученных сюжеток последних дней в самолёте подружек сморило окончательно. Они спали в своих креслах, соприкасаясь головами, и выгоревшие русые волосы Нели путались с Иркиными иссиня-чёрными.

Беглянки спали и улыбались во сне. Что снилось этим молодым незадачливым женщинам и что ждало их в Киеве? Куда, к какому новому приключению несли их крылья стальной птицы?

Борисполь принял их гостеприимным гулом, таксисты выхватывали друг у друга их ручную кладь – шла борьба за выгодного клиента, которому за доставку до Киева можно было навертеть хороший счётчик (естественно, самого счётчика не включая).

Когда же в воздухе была озвучена Нелей конечная точка назначения – «Дарница», борьба ужесточилось настолько, что Ирочка только потрясённо поводила головой из стороны в сторону, пытаясь зафиксировать нахождение их с Нелей багажа.

Неля, напротив, была спокойна, как удав. Она знала, что победит сильнейший. Багажом их завладел крупный весёлый дядька: «Сидайтэ, дивчата, зараз поидымо!»

Пока ехали Неля проводила среди Ирочки инструктаж: тётку зовут Рахиль Моисеевна, при ней не курить, словечки не употреблять, об выпить не может быть и речи.

Тётка хромает с детства (полемеолит), значит, в магазин бегать и прибирать надо самим. Спать будут на веранде, там отдельный вход-выход, не надо беспокоить тётку, если с гулянок поздно вернутся.

А дарницкая тётка выбрана из многочисленной вереницы тёток потому, что избушка её в пяти минутах ходьбы от метро, которое в мгновение ока домчит их в любой, или почти любой район Киева.

Были у Нели и другие причины остановиться именно у Уки, так она звала свою любимую тётку. Ука была умницей, любила Нелю всем своим существом, жила на тридцать два рубля пенсии, умудряясь всегда вкусно угощать. Простыни у неё хрустели, как слегка притоптанный снег, от Уки вкусно пахло.

Когда маленькая Неля гостила у неё, то спала в её постели и до сих пор помнила Укин запах, отсвет настольной лампы, (Ука читала рядом с засыпающей Нелей) и стрекотание кузнечиков и цикад, долетавшее в открытое окошко.

К Укиной избушке подкатили с шиком, на лавочке сидела её старенькая тётка, увидела Неличку, расплакалась, как дитя малое. И пошла счастливая суетня: подхватилась, бегунком из кухни в комнату, из комнаты в погреб, всё на стол, всё для девочек:

– Готэню! – Дети с дороги, такие худенькие, надо накормить, надо приветить! Дети наелись, Неля наговорилась с тёткой до одури, Ирочка откровенно томилась, как полководец, которого ждали блистательные победы.

А тут на пути встала хромая чужая бабка и тормозила любовью весь процесс, отдаляя такие долгожданные победы. Ирочка больно щипала Нелю за «ниже спины», наконец Неля объявила тётке, что они с Ирочкой едут в город к подружкам, попросила постелить им на веранде и рано не ждать.

Программа отдыха была насыщенной: театры, концерты, визиты к многочисленным тёткам, подружки, одноклассницы, магазины, пляжи, а по вечерам танцы до упаду.

Больше всего Неле нравились танцы на открытых танцплощадках под звёздным небом. Ирочка предпочитала рестораны, впрочем, успевали побывать и там, и там. Ирка влюблялась, бегала на свидания, познавала Киев через свою влюблённость. И что восторгало: чем меньше в крови Ирочки было алкоголя, тем очаровательней она была.

Ука умудрилась через свою любовь к Неле, влюбиться в Ирочку, став её наперсницей. Ирочка делилась с Укой такими вещами, такими интимностями, что у Нели заходилось сердце. Со дня на день она ожидала инфаркта. Но время шло, а с Укой ничего плохого не происходило.

Случайно, ну не совсем случайно, подслушанный разговор Уки с Ирочкой ввёл Нелю в ступор. Неля возвращалась с базара с двумя полными сумками продуктов, сумки оттягивали руки, ноша была тяжёлой, и Неличка решила пройти в дом через веранду, путь короче и ближе к кухне.

Проходя под открытыми настежь окнами веранды, она уловила обрывки разговора, остановилась, притаилась и вслушалась.

– Ой, Рахиль Моисеевна! – говорила лицемерка-Ирочка – я даже не знаю, что делать. Виталик такой напористый, такой нетерпеливый, не знаю как себя с ним вести! Ведь знакомы то всего ничего, а он предъявляет такие смелые требования…

– А што он хочет такого необыкновенного, этот поц? А я тебе скажу: он хочет того же, што и все поцы на свете! Он хочет переспать с женщиной, к которой его тянет. Так дай ему это удовольствие!

– Когда тебе будет столько, сколько мне сейчас, ты не вспомнишь даже тех, кому ты давала в этой жизни! Ты вспомнишь того единственного, кому ты не дала. Вспомнишь и горько заплачешь! Так дай ему сейчас, шоб не плакать потом! Потом плачь-не плачь – кому ты будешь нада?

– Я скажу тебе больше, доця! Молодая я была, таки очень ничего, медальон на моей груди не висел, как у тех дохлых девиц Гуревичей, он на моей груди лежал параллельно полу! А какая у меня была шея? За эту шею можно рассказать историю с утра до вечера.

– Но мужчины не спешили на мне жениться, их всех отпугивала моя нога. Хотя, а что такое нога по сравнению со всем остальным? Когда мне приглянулся мой Натанчик, я ему всё это очень даже хорошо объяснила, я устроила ему такие бенцы, что он забыл даже голову поворачивать на других женщин!

– Мы прожили счастливую жизнь, а если бы я слушала свою маму и берегла то, что у нас про между ног, где бы был тот Натан? И где была бы вся наша счастливая жизнь? Нет! Я тебя спрашиваю: Где?

Неля стояла под окном и медленно задыхалась. Ревность, ярость, обида и разочарование сжимали горло удавкой:

Ну Ука, ну тётушка, во стружку даёт! А меня то как за женскую честь, за гордость девичью разводила, а тут, пожалуйста, Ирочка, дорогая, лягай под кого хочешь!

Это пусть Неля – дурочка себя блюдёт, а Ирочку Рахиль Моисеевна всякую любить будет и совет хороший даст и поучит уму разуму пока эта Нелька-дурочка по базаром – мазарам мотается, чтобы любимой тётке подполье забить до отказа.