Читать книгу - "Старухи - Наталия Царёва"

Песня закончилась… Молчали даже птички и не лаяли во дворах собаки. Все находились под впечатлением чудного пения. И в этот момент, совершенно уж лютым диссонансом, прозвучал выкрик Ельцинистки:

– Он покончил с делом Ленина! Этого конём не переедешь!

– И все же я убью её! – закричала Хулиганка и кинулась к старухе, «испортившей песню».

Та, почувствовав серьезность намерения, в испуге отпрянула.

Ульяна перехватила руку разъярённой Хулиганки и с силой, которой в ней ещё было достаточно, посадила ту на скамейку.

– Сиди и не смей вставать! – сказала Ульяна внушительно.

Затем, вплотную подойдя к Ельцинистке, сказала тихо, но грозно, как умела делать только она одна:

– Иди окунись!

– Знаешь, Ульяна… В самом деле… Нина права… – поддержала Хулиганку Гламурница. – Как там у Горького в «На дне»? «Дурак! Песню испортил»… Кажется, так…

– Да-да-да! – согласилась с подругой Историк Анна. – Разве так можно?!

– Ну, ни с того, ни с сего… Как в лужу пёрднула… – развела руками Хулиганка.

– Нина правду говорит, – согласилась Гламурница. – Это просто издевательство! Сколько это еще будет продолжаться?! В результате мы все поумираем, а она останется.

– Вы просто тупые старые коммунистки, – подвела итог Ельцинистка.

– Ты что ли, паскуда, молодая?! – взвилась Хулиганка.

– Это вы мне? – невозмутимо и подчёркнуто интеллигентным тоном поинтересовалась Ельцинистка. – Ты – дерьмо в туалете!

– А-а-а-ах!!! – ахнули старухи.

– Вот тварь! Убью! – Хулиганка снова кинулась к Политику-Ельцинистке.

И опять её перехватила Большая старуха. Она сжимала в своих мощных объятиях худую острую старушку до тех пор, пока та не перестала вырываться.

– Всё равно её убью, – тихим голосом пообещала Хулиганка.

Интеллигентная Анна-Историк высказала своё мнение:

– Об убийстве говорить, конечно, не надо. Даже в шутку. Но Ольгу, правда, надо изолировать. Я вижу выход только в этом.

– Я выбираю первое предложение – убить, – подала свой голос Ельцинистка. – Это гуманнее изоляции.

Сказала и заплакала. Сильно, горько… Сгорбилась еще больше… Почти к коленям…

Старухи примолкли, испугавшись такого поворота событий.

Ульяна подошла к Ольге-Ельцинистке, обняла её и, покачивая словно ребёнка, ласковым голосом стала увещевать:

– Да ты что, милая?! Что раскричалась? Кто он тебе? Отец родной? Или может, брат, сын?.. Оля, Оля! Ты ведь не хочешь вражды? Не хочешь. Я знаю. И мы не хотим. А будешь так себя вести… Задирать всех, оскорблять… Кто-нибудь вызовет машину с санитарами…

– Я нормальная! – вырвавшись из объятий Ульяны, выкрикнула Ольга.

– Я знаю, знаю! – поспешила успокоить её Ульяна. – Но они-то, которые приедут, об этом не знают. Скрутят тебя и увезут в неизвестном направлении. Вот и подумай: стоит ли твой Ельцин этого? А?

Старухи согласно закивали головами.

– Да вы все не так понимаете! – закричала Ольга, но Ульяна вновь заключила «подругу» в крепкие объятия.

Ольга уже не сопротивлялась, а даже как будто сама прильнула к Большой старухе.

– Ты, Ульяна, хорошая… Но, к сожалению, у тебя есть один недостаток…

– Нет у нее недостатков! – твердо сказала Нинка-Хулиганка. – Ни одного! Ее вчера причислили к лику святых!

– Вот это хорошая шутка! – поддержала Историк.

Даже Ельцинистка улыбнулась.

– Все же есть один. Мне кажется, что ты, Ульяна, на митинги не ходишь.

Старухи захихикали.

– Замечание правильное, – сказала Ульяна, – не хожу.

– Вот видишь?!

– Не моё это дело – митинги. Людей там очень много. У меня голова от них кружится. Могу упасть. А человек я не маленький, поэтому и раздавить могу трех-четырех, которые поменьше…

– Ты не пойдешь, она не пойдет, та тоже не пойдет… Кто же тогда будет ходить на митинги? Кто?! – с осуждением в голосе, спросила Ольга.

– У нас для этого есть ты. Мы для митингов не годимся. Давай, милая, распределять обязанности. Ты – на митинги, а мы – в лес за грибами и ягодами. Согласна?

– А она к пацанам на дискотеку, – указала на Гламурницу Хулиганка.

И Гламурница поддержала, заорав песню: