Читать книгу - "Мистер Селфридж - Линди Вудхед"

Для тех, кто был готов пойти на риск, открывались потрясающие возможности. Уильям Батлер Огден, ставший первым мэром Чикаго, приобрел в 1844 году участок земли за восемь тысяч долларов, а шесть лет спустя продал его за три миллиона. Мистер Огден был предпринимателем до мозга костей. Когда иссякли источники финансирования для строительства канала Иллинойс – Мичиган, он организовал выпуск облигаций, чтобы получить необходимые наличные. Всегда мыслящий на шаг вперед, он построил первую чикагскую железную дорогу в тот же год, когда было открыто движение по Каналу.

В 1856 году у Маршалла Филда не было средств, чтобы купить землю или открыть магазин. Вместо этого он получил должность в оптовой компании «Фарвелл, Кули и Ведсворт», одной из множества организаций, доставлявших галантерейные товары по активно разрастающимся железным дорогам из Чикаго в новые городки – туда, где заканчивались рельсы, а женщины отчаянно нуждались во всевозможных товарах – от хлопчатобумажных и ситцевых тканей до ниток и пуговиц. Филд работал «в поле» – встречался с местными торговцами, изучал возможности для развития бизнеса и ответственно выполнял все обязанности, которые возлагал на него мистер Кули. Тем временем высокопрофессиональный бухгалтер Леви З. Лейтер столь же усердно трудился в конторе, внося доходы в книги учета. Когда Поттер Палмер – возможно, самый успешный торговец в Чикаго – оставил оптовые продажи и бросил все силы на розницу, вежливый мистер Филд получил большую часть его клиентов – и в то же время зорко наблюдал за тем, как развивался новый шикарный магазин мистера Палмера на Лейк-стрит.

Дамы в Чикаго подходили к покупкам со всей серьезностью. В предвоенный финансовый спад они покупали товары со скидкой в таких количествах, что журнал «Харперс» ядовито советовал мужьям «понаблюдать за женами в магазине, чтобы узнать их по-настоящему. Быть может, в гостиной она ангел, но у прилавка превращается в вурдалака». На самом деле поход за покупками был чуть ли не единственным развлечением для чикагских дам. Там не было ни салонов красоты, ни ресторанов – по крайней мере таких, в которых могла пообедать женщина, – и был всего один театр. Всю работу по дому и приготовление еды брали на себя слуги. Единственное, чем могли заняться дамы за пределами дома – кроме посещения мероприятий, организованных местной церковью, – это покупать одежду и товары для дома. Феминистки давно уже возмущались по поводу потребительской культуры, однако одна из первых поборниц женских прав Элизабет Кэди Стэнтон высказывалась по этому поводу весьма однозначно. Хотя она презирала излишества богатых дам, которые «жили только ради моды», она же призывала женщин добиваться независимости, взяв в свои руки семейный бюджет. «Идите и покупайте!» – кричала она на митингах и собраниях, побуждая их проявить инициативу в обустройстве дома и создании собственного гардероба – независимо от того, сами ли они оплачивали счета.

Когда дело касалось зарабатывания денег, амбиции Маршалла Филда взмывали до заоблачных высот. Всю свою жизнь он оценивал любую возможность исключительно по перспективе возврата инвестиций – и когда мистер Ведсворт вышел на пенсию, Филд не смог отказаться от такого шанса и выкупил долю партнера. Когда началась Гражданская война, мистер Фарвелл, единственный оставшийся партнер-основатель, сделал Маршалла Филда старшим партнером. Три года спустя после очередного перераспределения ролей Филд и Леви Лейтер стали единственными владельцами универмага. Каким-то чудом, несмотря на шестнадцатичасовые рабочие дни, Маршалл Филд познакомился с Нэнни Скотт и женился на ней. В 1868 году родился их сын, которого в честь отца назвали Маршаллом. К тому времени доход Филдов был высоким и стабильным.

Современные исследователи возносят хвалу Маршаллу Филду как одному из «отцов-основателей» розничной торговли, но, пожалуй, его взлет был связан скорее с покупкой компаний других людей, чем с основанием собственной. Дело, которое помогло ему совершить скачок к успеху, было основано Поттером Палмером. Через десять лет после открытия своего магазина Палмер зарабатывал десять миллионов долларов в год. Он был богат, но нездоров. В 1865 году, измотанный и встревоженный мрачными предсказаниями врачей, Палмер продал большую часть акций своей компании Филду и Лейтеру за семьсот пятьдесят тысяч долларов и переехал в Париж, оставив своим преемникам стартовую площадку, о которой конкуренты могли только мечтать.

Вскоре Палмер вернулся в Чикаго, привезя с собой восторженные впечатления о программе реконструкции барона Османа, благодаря которой узкие улицы Парижа превратились в изящные бульвары, а современная канализация и транспортная система наконец-то позволили его жителям с удовольствием ходить по магазинам.

Он знал, что если Чикаго хотел обзавестись собственным кварталом с магазинами мирового класса, то этим магазинам нужно было достойное окружение. Он вытащил чековую книжку и начал скупать здания на Стейт-стрит, идущей вдоль береговой линии, пока его недвижимость не растянулась на целую милю. Он пролоббировал с городским советом проект по превращению улицы в бульвар – и как по волшебству переместил центр Чикаго с идущей вдоль дурно пахнущей реки Лейк-стрит на Стейт-стрит, которой владел практически единолично. Он снес лачуги, в которых располагались третьесортные лавки и салуны, и выстроил на их месте коммерческие здания, а впоследствии сдал высококлассное шестиэтажное здание на углу Филду и Лейтеру за пятьдесят тысяч долларов в год.

В 1870 году Поттер Палмер женился. В качестве свадебного подарка юной невесте Берте Оноре он построил отель и назвал его «Палмер-Хаус». На восьми этажах располагались двести двадцать пять номеров, отделанных итальянским мрамором и освещенных французскими люстрами, – это было самое шикарное здание во всем Чикаго. Ни один постоялец в отель так и не заселился. В 1871 году по городу прокатилась волна пожаров. Один из них уничтожил три с половиной квадратных мили зданий, триста человек погибли, девяносто тысяч – почти треть населения – остались без крыши над головой. В числе пострадавших зданий были отель Палмера и новый магазин Филда и Лейтера. К счастью, Маршалл Филд и Леви Лейтер заранее позаботились о страховке. Получив компенсацию почти за все уничтоженное имущество, они временно переехали в другое помещение и оттуда с успехом вели торговлю, пока Чикаго возрождался из пепла.

На то, чтобы расчистить завалы после пожара, ушло больше года. Дельцам приходилось изворачиваться, и многие из них организовали конторы прямо у себя дома, пока Чикаго по кускам собирал себя заново под эгидой масштабной программы реконструкции. Филд и Лейтер купили здание на Маркет-стрит, и в этой штаб-квартире оптовой торговли строили планы на будущее. В это время Поттер Палмер разрабатывал проект нового «оте-ля мечты». Чтобы получить стартовый капитал, он продал кусок земли на Стейт-стрит за триста пятьдесят тысяч долларов расчетливым владельцам швейной компании «Зингер», которые как раз в то время вкладывали в недвижимость свои феноменальные доходы с продажи швейных машин.

Благодаря машинке Айзека Зингера и бумажным выкройкам, изобретенным Эллен Деморест, многие американские домохозяйки стали умелыми портнихами. С тяжелым сердцем наблюдая за этой переменой, многочисленные профессиональные портные бросились поднимать ставки, называясь вычурными французскими именами и даже выучивая пару фраз на этом языке, что гарантированно впечатляло клиенток. Но свежеразбогатевшим дамам было неинтересно сидеть дома. Теперь, когда журналы и пособия по моде, этикету и красоте сыпались из-под печатного станка как из рога изо-билия, тенденции менялись в мгновение ока. Женщины хотели выйти на люди и сами делать покупки, и это не ускользнуло от внимания департамента недвижимости Зингеров – компания вложила семьсот пятьдесят тысяч долларов в элегантное, облицованное мрамором здание на углу Стейт-стрит и Вашингтон-стрит. Оно было столь элегантным, что поговаривали, будто сам Александр Стюарт хотел приобрести его для филиала своего нью-йоркского магазина в Чикаго. Но Стюарт потерпел неудачу: здание было сдано в аренду компании «Филд и Лейтер», которая въехала туда осенью 1873 года. В тот же год рухнула Нью-Йоркская фондовая биржа и ввергла Америку в пучины кризиса. Ничего хорошего такое начало не сулило.