Читать книгу - "Готовься к войне - Андрей Рубанов"

Знаев подвигал челюстью и тихо ответил:

— Хорошо.

Хотел еще что-то сказать, но не стал. В принципе, он никогда не умел спорить с матерью.

Именно в эту секунду — когда, по логике всего произошедшего, сказанного и услышанного, он должен был развернуться и уйти, — ему вдруг захотелось остаться. Восемь лет подряд он завтракал вот за этим столом, вот в это окно смотрел, как утренние солнечные лучи гладят московские крыши, вот из этой чашки пил чай с молоком, вот в этом тостере (подарок тещи на пятилетие свадьбы) поджаривал хлеб; внимал новостям, глядя вот на эту плазменную панель (подарок Горохова на сорокалетие). От больших и маленьких предметов, вещей и механизмов протянулись невидимые нити, опутали, повлекли — он едва не увяз. Только одной нити, самого главного энергетического жгута не ощутил: со стороны собственной бывшей жены. Поискал, напрягаясь, задействуя всю свою гиперчувствительность, — бесполезно. Мать его ребенка не хотела, чтобы он был здесь.

Посмотрел на Камиллу — она отвернулась — и пошел прощаться с сыном.

Виталик тихо сидел перед ящиком, где хранил особо ценное свое добришко: солдатиков, колченогих роботов, героев американской мультипликации и разнообразное пластмассовое стрелковое оружие, с двух метров неотличимое от настоящего. Банкир потрепал мальчика по голове и сказал:

— Сломали твоего Бэтмена, да?

— Это не Бэтмен, — возразил сын. — Это Сорвиголова.

— Похож.

— Да. Он тоже супергерой.

— Супергерой. Отлично. Ты хотел бы быть супергероем, да?

Виталик подумал и сказал:

— Иногда мне хочется. А иногда — нет. Супергерои все очень одинокие. Скучно быть одиноким. А тебе?

— Может, я и есть супергерой.

Мальчик весело рассмеялся:

— Какой же ты супергерой?

— А что, не похож?

— Нет.

— Я, — сказал Знаев-старший, помолчав, — никогда не понимал одного: чем супергерой отличается от простого героя?

— У супергероя, — поучительно сказал сын, — всегда есть какие-нибудь суперспособности. Например, человек-паук умеет по стенам лазить и паутиной выстреливать. Сорвиголова — слепой, но ориентируется еще получше тех, у кого глаза есть…

— А Супермен — летает, — догадался Знаев и вытянул вперед кулак.

— Ну да. Есть даже целые команды супергероев. Люди Икс, или Фантастическая Четверка… Это долго рассказывать, папа. В общем, ты не можешь быть супергероем, потому что у тебя нет суперспособностей. Ты самый обычный человек.

— Это точно, — пробормотал банкир.

После паузы Виталик осторожно спросил:

— Ты уезжаешь, да?

— Уезжаю.

— А когда опять приедешь?

— Завтра.

— Я сегодня вас всех подвел, — грустно сказал сын. — Испугал. И тебя, и маму, и бабушку. И дядю Германа. Я не знаю, как уснул. Смотрел телик — и глаза сами собой закрылись. Я больше никогда так не буду.

— Тебя никто не винит. Но если ты решил поспать — надо открыть форточку. Особенно летом.

— Мама не разрешает мне открывать окна и форточки. Боится, что я вниз упаду.

— Тогда скажи маме, чтобы она… Хотя нет, ничего не говори. Я все сам скажу. Ты кондиционер включать умеешь?

— Умею, но мама говорит, чтоб я без нее ничего никогда не включал. Только телевизор. Она за меня боится. Она говорит, что я у нее один.

— Она правильно говорит.

— Ты, папа, все время мне повторяешь, что мама все правильно говорит и все правильно делает. Почему ты тогда не живешь с мамой? Если она все правильно говорит и делает, значит, она хорошая. И вам надо жить вместе.

— Скоро мы будем жить вместе. Вот увидишь… Жди меня завтра, хорошо?

— Знаю я тебя, папа, — укоризненно сказал младший Знаев. — Ты всегда говоришь: «Завтра». А приезжаешь через неделю. Вот у нас в школе, если кто-то хочет что-то пообещать, он дает слово пацана. Можешь дать слово пацана, что завтра приедешь?

— Могу, в принципе. Только ведь я, сынок, не пацан. Я взрослый.

— Ну и что? Вон дядя Герман тоже взрослый. Но он дал слово пацана, что осенью мы полетим в Лондон, на футбол. «Челси» смотреть или «Манчестер юнайтед».

Знаев собрался было нравоучительно заметить, что дядя Герман — типичный пацан, а никакой не взрослый, но подумал и сказал:

— Даю слово пацана, что завтра вечером заеду.

Виталик просиял:

— Спасибо, папа.

— Счастливо, сын. Я тебя люблю.

— Я тебя тоже.

Когда он нажал кнопку лифта, сзади подошел Жаров.

— Пойдем покурим.

Банкир кивнул.

Жаров критически оглядел ступени пожарной лестницы. Кряхтя, уселся. Поставил рядом свой шлем, задымил очередной сигаретой, задумчиво изрек:

— Мамка твоя — суровая женщина.

— Ага, — равнодушно ответил банкир.

— Вчера так бухали, так бухали… — пожаловался электроторговец. — До шести утра. Фейерверки запускали. Башка раскалывается. С утра полез за пивом — хрен там. Нету пива. Собрался ехать в поселок — тут звонок сестренки. Примчался, думал у соседа твоего взять — то же самое. Нету, говорит, пива. На рожу вроде приличный дядька, а пива нету. Или есть, но зажал, гад…

— Есть у него все. Зажал.

— Жлоб, значит.

— Нет, не жлоб. Но пиво зажать может.

— Я так и понял. Кстати, девчонку твою всю ночь вспоминали. Как она Анжелу — в нокаут!.. Это песня!

— Ты зачем ей звонил? Девчонке моей?

Жаров насупился.

— Прости, Знайка. Не смог с собой совладать. А тебя что — задело?

— Может, и задело.

— Лучше б тебя задело то, что час назад случилось. Лучше б тебя задело то, что мама твоя сказала… Она ведь все очень правильно сказала. Это тебе знак, брат. Бросай куролесить. Иди и помирись с Камиллой. Сейчас. Я поеду за пивом — а ты иди мириться. Я приеду с пивом — чтоб вы уже помирились! И вместе сядем пиво пить. Здорово я придумал?

— Наверное, — вежливо ответил Знаев и все-таки посмотрел на часы. — Но у меня дела. Срочные.

Жаров смерил его злым взглядом.

— Дела? Срочные? В воскресенье, в восемь вечера? Не гони мне, Знайка. Понял я твои дела. Еще вчера. Когда ты ко мне в дом пришел, в обнимку с малолеткой. Послушай меня, брат. Только внимательно послушай… С бабами путаться — это не твое. Я это умею, а ты — нет. Оставь это мне. Тебе же лучше будет. Рыжая, конечно, чувиха сладкая, я тебя где-то хорошо понимаю… Но в семье тебе будет лучше. Ты не ходок по бабам…

— Зато ты у нас большой специалист.