Читать книгу - "Филантропы в рваных штанах - Роберт Трессел"

Когда рабочие узнали, что он ушел, они начали собираться небольшими группами, но вскоре почти все очутились на кухне, обсуждая последние события. Сокинз и другие низкооплачиваемые продолжали работать. Некоторые из них получали только по четыре с половиной пенса, − Сокинз получал пять, − так что никого из них снижение ставок не коснулось. Двое других новичков − это были подмастерья − присоединились к собравшимся на кухне, им хотелось скрыть, что, когда их нанимали, они согласились получать плату по самой низкой ставке. Оуэн тоже был здесь, он узнал новость от Филпота.

Было сказано немало гневных слов. Вначале некоторые из рабочих говорили, что фирму надо послать к черту, но другие были более благоразумны. Они знали, что, если все они уйдут, найдутся десятки других, которые будут счастливы занять их место.

− Ну что ж, в конце концов... − сказал Слайм, который вынашивал план открыть собственное дело и только ждал, пока скопит побольше денег, − в конце концов, Хантер в чем-то прав. Сейчас очень трудно платить по высшей ставке. Сокращается объем работ.

− Да знаем мы все это! − крикнул Харлоу. − А кто, черт побери, виноват? Да все такие сволочи, как Хантер и Раштон! Если бы фирма не сократила объем работ в этом доме, за него взялась бы другая по более высокой цене. Раштон может урезать объем работ, но отменить он их не может, ведь верно? Они и без Раштона были бы точно так же выполнены. Единственная разница, что нам пришлось бы работать на какого-то другого хозяина.

− А я вообще не верю, что кто-то сокращает объем работ, − сказал Филпот. − Раштон и Светер − приятели, и оба они члены городского муниципалитета.

− Это может быть и так, − сказал Слайм, − только Светер узнавал расценки и у других фирм, и обвинять его нельзя: бизнес есть бизнес. Может, Раштону, правда, Светер назвал расценки других фирм.

− А расценки у них самые разные. Как их узнать! − сказал Банди. − Я и то знаю шесть фирм, которые этим заказом интересовались − Толкни и Палкер, Блефэм и Домдаун, Ловкер и Плутерн, Хватэм и Грабелл, бог знает сколько их еще...

Тут в комнату вошел Ньюмен, такой подавленный и бледный, что все невольно замолчали.

− А, что ты об этом думаешь? − спросил Харлоу.

− О чем? − сказал Ньюмен.

− Разве Хантер тебе ничего не сказал? − закричали несколько человек, и многие взглянули на него с подозрением. Они решили: может быть, Хантер потому не говорил с Ньюменом, что тот давно уже работает по низкой ставке. Такой слух пронесся несколько дней назад. − Скряга ничего тебе не сказал? Со следующей недели нам не будут платить больше шести с половиной.

− Этого он мне не говорил. Он велел мне убираться, вот и все. Говорит, я слишком медленно работаю.

− Господи Иисусе! − с притворным изумлением воскликнул Красс.

Рассказ Ньюмена о том, что произошло между ним и Хантером, был выслушан в угрюмом молчании. Те, кто еще минуту назад громко кричали, что бросят работу, теперь ясно поняли, что с ними могут поступить точно так же, как с Ньюменом. Красс громче всех выражал свое изумление и негодование, но он несколько перестарался и укрепил у всех тайное подозрение, что он в какой-то степени причастен к увольнению Ньюмена.

Обсудив все, они решили принять условия Скряги, пока не предоставится возможность найти работу где-то в другом месте.

Так как Оуэну нужно было сходить в контору посмотреть обои, предлагаемые Хантером, он пошел туда вместе с Ньюменом, который отправился получать расчет. Нимрод уже их ждал, и деньги были приготовлены в конверте. Он вручил его Ньюмену. Тот, не проронив ни слова, взял конверт и вышел.

Скряга, порывшись в старых обоях, выудил целую кучу рулонов, однако Оуэн, осмотрев их, сказал, что они для него не подойдут. После некоторых препирательств Скряге пришлось выписать немного плотной бумаги, которую Оуэн получил по дороге домой у торговца канцелярскими принадлежностями.

На следующее утро Скряга явился в «Пещеру» в страшной ярости и устроил Крассу разнос. Он сказал, что мистер Раштон жаловался на отсутствие дисциплины, а Крассу велел передать всем рабочим, что пение во время работы отныне категорически запрещено и нарушивший это правило будет немедленно уволен.

* * *

В течение последующих дней Нимрод несколько раз заходил к Оуэну домой, чтобы посмотреть, как продвигается работа, и убедить его не слишком стараться.

Глава 17

ПРЕПОДОБНЫЙ ДЖОН СТАРР

Мам, который час? − спросил Фрэнки в субботу сразу же после обеда.

− Два часа.

− Ура! Еще час, и придет Чарли! Мне так хочется, чтобы было уже три часа, а тебе тоже хочется, мама?

− Нет, милый, нет. Ты же еще не одет.

Фрэнки скорчил рожицу.

− Можно мне не надевать мой бархатный костюмчик? Можно, я пойду вот так, как сейчас? Можно, мам?

Этот коричневый бархатный костюмчик Нора сшила из своего старого костюма, выбрав наименее потертые места.

− Нет, нельзя. Если ты пойдешь так, как сейчас, все на тебя будут пялиться.

− Ну, ладно, переоденусь, − покорно проговорил Фрэнки. − Только тогда уж лучше сразу начинай.

− У нас еще много времени, а если ты испачкаешься, мне придется опять тебя переодевать. Поиграй немножко, я кончу стирать и тебя одену.

Фрэнки ушел в комнату, и Нора услыхала, как он роется в ящике со своими сокровищами. Однако минут через десять он снова вернулся на кухню.

− Мам, еще не пора?

− Нет, родной, еще рано. Не бойся, мы все успеем.

− А вдруг ты забудешь?

− Не забуду. У нас полно времени.

− Знаешь что, одень меня сейчас. А то вдруг у нас часы отстают, или на костюмчике пуговицы оторвались, ты их станешь пришивать, и столько времени уйдет, или чулочки потеряются, а пока ты их будешь искать, придет Чарли, увидит, что я не готов, и не станет ждать.

− Да-да, мой милый! − сказала Нора, делая вид, что испугана таким количеством неприятных возможностей. − Придется уж сразу тебя одевать. Ты, видно, не оставишь меня в покое. Но запомни: тебе придется смирно сидеть и ждать прихода Чарли, потому что я не собираюсь еще раз тебя переодевать.