Читать книгу - "Доктор Данилов в Склифе - Андрей Шляхов"

— Тут ты не прав. Некоторые все же думают.

— Таких единицы. Другая новость – Башкирцева, хирурга нашего, прооперировали по поводу прободной язвы, теперь мы и без уролога и без хирурга… А в остальном – все так же. Дни мелькают, как в кино, а вспомнить нечего.

— Уходить не собираешься?

— Думаю, — как-то не очень уверенно ответил Рябчиков. — Юлия тоже думает, но ничего приличного пока не нашла. А ты как?

Юлия работала в одной поликлинике с Рябчиковым. Кадровиком и одновременно секретарем главного врача.

— Нормально, пока работаю в приемном отделении, как только произойдет реорганизация, которой все ждут, перейду в палатные врачи.

— Доволен?

— Пока да, — осторожно ответил Данилов. — Пора уже где-то пускать корни. Сколько можно мотаться с места на место? Да и Елену мои переходы уже начали нервировать…

— Надо же! И сильно начали? — посочувствовал Рябчиков.

— Да так, не очень… Один раз крупно поговорили на эту тему и больше пока ее не поднимали. Да нормально все! Я, если честно, немного побаивался, что не смогу себя перебороть и вернуться в настоящую медицину, но, тьфу-тьфу, вроде все хорошо. В приемном покое торчать надоело, если честно, но это же временно…

— Ты молодец! — сказал Рябчиков. — Решил – сделал. Ушел из этого гадюшника…

— Ну, ушел я, положим, не по своей воле, — заметил Данилов, — это была блажь нового главного врача… сам знаешь…

— Все равно я тобой восхищаюсь! Мне вот не хватает решимости вот так взять и резко изменить свою жизнь…

На столе появились долгожданные чебуреки.

— Смысл жизни не в том, чтобы ее менять. — После трех чебуреков Данилова потянуло развить тему перемен, на сытый желудок философствовать всегда приятно. — Смысл в том, чтобы жить так, как тебе хочется. Если тебя в целом устраивает твоя работа, тебе незачем задумываться о переменах…

— Но все дело в том, что она меня не очень-то устраивает…

— Когда она реально перестанет тебя устраивать, ты быстро найдешь себе новое место! И не спорь, пожалуйста. Все мы, когда припрет, действуем, суетимся, бьем лапками. А когда все хорошо – чего напрягаться? Так что расслабься и получай удовольствие от жизни. И от работы. Хотя бы потому, что работаешь вместе с Юлией.

— Вместе с Юлией я буду работать недолго. Она твердо решила уйти в отдел персонала какой-нибудь крупной фирмы и расти там. В поликлинике расти некуда.

— Ну и хорошо. А ты тоже собрался расти?

— Нет, а может и да… не знаю. Но перемен хочется.

— Сильно хочется? — уточнил Данилов.

— Сильно!

— Хочешь, прощупаю почву у нас в Склифе?

— Спасибо, пока не надо, — отказался Рябчиков.

— Вот видишь, — упрекнул Данилов. — Если не надо, то, значит, и не очень-то хочется. Непоследовательно как-то получается…

Поеживаясь под ироничным взглядом Данилова, Рябчиков съел очередной чебурек.

— Ладно, так уж и быть, — начал он, разливая по чашкам успевший настояться чай, — доверю тебе мою тайну. Я уже почти нашел себе новое место, дело только за главврачом, который на той неделе выходит из отпуска.

— Вот оно как! — Данилов чуть не поперхнулся чаем. — И куда же ты намерен уйти?

— В восьмую туберкулезную больницу.

— Куда?

— В восьмую туберкулезную больницу, — повторил Рябчиков. — Разве не знаешь такую? На «Красносельской», две минуты от метро идти.

— Как не знать? Просто удивительно…

— Что удивительно?

— Да вроде как не самое лучшее место для работы. И какие там могут быть перспективы?

— Перспектив по-любому больше, чем в поликлинике, — оживился Рябчиков. — Хоть карьерных, хоть научных. И рентгенологией там заведует Жора Клименко, с которым мы учились в одной группе. Он-то, если хочешь знать, и предложил мне место в своем отделении. С возможностью совмещения… И вообще работа интересная. Большой стационар он, как ни крути, поинтереснее поликлиники. Чему ты улыбаешься?

— Да так, своим мыслям…

— А все же?

— Ты такой мнительный, Рудольф, а там палочка Коха в воздухе так и витает. Не боишься?

— В наше время на улице и в метро палочек Коха не меньше, чем в туберкулезной больнице. А потом я же не собираюсь целоваться с больными и есть с ними из одной посуды. Не нагнетай!

— Да я не нагнетаю, — смутился Данилов. — Так, подумал… Имеет же человек право сказать то, что думает?

— Имеет, — согласился Рябчиков. — Я уже встречался с замом по лечебной работе, кажется, мы друг другу понравились, но она сама ничего не решает. Врачей принимает на работу главный врач. Жора меня убеждает, что собеседование у главного врача – это чистая формальность. Если завотделением согласен, главный обычно не возражает.

— Тебе там может оказаться скучно, — предупредил Данилов. — Средний возраст отечественных фтизиатров, насколько я слышал, близится к шестидесяти годам. Общаться будет не с кем – кругом одни пенсионеры.

— Прежде всего на работу ходят, чтобы работать, а не общаться, — ответил Рябчиков. — Как будто в поликлинике я много с кем общаюсь. Как ты ушел – и поговорить не с кем.

— А с Юлией?

— С Юлией мы после работы разговариваем. На работе ее лучше лишний раз не трогать. И потом – пенсионеры работают непосредственно во фтизиатрии. А в рентгене, УЗИ, эндоскопии – большей частью наши с тобой сверстники. К тому же нагрузка там большая, меня предупредили. Не до разговоров. Но и денег обещают в два раза больше, чем в поликлинике, особенно с учетом того, что у нас с премиями при новом главном враче стало плохо. Экономит Семеновна фонд заработной платы.

— Бережливая хозяйка… — процедил сквозь зубы Данилов.

К главному врачу Надежде Семеновне он, мягко говоря, приязни не испытывал. Да и как можно испытывать приязнь к человеку, вынудившему тебя уйти с работы. И было бы почему или, точнее, за что, а то ведь так, без каких-то оснований, чисто по собственной начальственной блажи. Вбила себе в голову, что Данилов был «кадром» ее предшественника, и все.

— Та еще жадина! — Рябчиков выразился более категорично.

— А Юлия знает насчет восьмой туберкулезной? — полюбопытствовал Данилов.

— Конечно, знает.

— Одобряет?

— Смеется, — признался Рябчиков. — Говорит: «Плох тот рябчик, который не мечтает стать страусом».

— Не понял юмора.

— Я тоже не понимаю, но это ее любимая дразнилка. Закажем еще чебуреков?

— А влезет? — усомнился Данилов.

— По парочке, — настаивал Рябчиков. — Или ты спешишь?

— Если встречаешься с человеком раз в год, то как можно спешить? Никуда я не спешу. Можно хоть до закрытия сидеть.