Читать книгу - "Офицерский крест. Служба и любовь полковника Генштаба - Виктор Баранец"

«Какая любовь? Какая любовь?» – подумала Наталья, недоверчиво взглянув на колдунью. А та продолжала:

– …На осколки разбиваю, осколки закрепляю. Не соединиться вам вновь, не любить вам вновь. Как кошка с собакой, как мыши с кошкой, будете только драться, будете кусаться, и вовек вам не любить и не миловаться. Что сказано, то сбудется!

Произнеся последние слова, Михайловна с минуту еще сидела молча с закрытыми глазами. Наталья и Юлька, как завороженные, глядели на нее. Она тяжело выдохнула, открыла недобрые черные глаза и протянула руку куда-то в темноту, извлекая оттуда пепельницу и пачку сигарет. Закурила, чиркнув зажигалкой, и голосом бабы Яги приказала Наталье, тыча пальцем в то, что лежало на блюдце:

– Вот это нужно отнести в лес и закопать в сырой земле.

– И когда ваш отворот подействует? – словно выйдя из гипноза, с детским любопытством поинтересовалась Юлька.

– Пока трудно сказать, – выпуская сигаретный дым через нос, ответила колдунья, – клиент тяжелый… На трубе ведь, гад, сидит. Возможно, потребуется несколько сеансов… Этих, которые сидят на газовой или на нефтяной трубе… Или в банках… Их отвадить от баб ой как непросто…

– Я заплачу, я заплачу, Ольга Михална, – робко заговорила Наталья, – я заплачу за все сеансы… Только помогите, умоляю вас…

– Чем сможет, тем и поможем, – суетливо ответила колдунья и посмотрела на часы, – ты загляни ко мне через пару недель. И это… Мой отворот не подействует, если не перестанешь у него сосать. Минет убивает мою магию, дочка. Минет – враг моих чар!

– Ольга Михална, а приворот вы делаете? – снова робко спросила из темноты Юлька.

– И приворот делаю, – уже потеплевшим тоном ответила колдунья, – но уже по другому тарифу. Тебе че – мужика приворотить надо? Приворочу так, что слезать с тебя не будет! У меня по этой части бааа-альшой опыт. Бабы не жалуются. Уже и беременные есть!

– Я вот здесь вам конвертик оставлю, – стеснительным тоном сказала Наталья, когда все трое встали из-за стола.

Колдунья сделала вид, что не обратила внимания на эти слова ее клиентки. Сказала Юльке с материнской теплотой:

– Ты мне, дочка, фото мужичка, которого приворотить надо, приноси, приноси… Поработаем…

– А я вот… Уже принесла… Вот его фотография…

Юлька осторожно подала колдунье снимок Таманцева, стоящего с теннисной ракеткой на корте в Мамонтовке.

Ольга Михайловна впилась в фотографию черными колдовскими очами. Спросила:

– А этот тоже сидит на трубе и богат?

– Нет-нет, этот… Офицер… Этот сидит на ракете и беден, как церковная мышь…

Колдунья почему-то зловеще улыбнулась и мечтательно заговорила:

– Офицер, говоришь… Офицеры умеют любить, ох, как умеют… У меня тоже когда-то в молодости был офицерик… Работал, как немецкая швейная машинка… Обожал энто дело по-офицерски делать… Иногда даже кителя не снимал… Задерет мои ноги на лейтенантские погоны и давай, и давай… Я все чулки о его звезды изодрала…

Колдунья снова закурила с благостным выражением лица, пустила дым через нос и тем же мечтательным, ностальгическим тоном продолжила:

– Лейтенантик был еще тот жеребец… А фантазер!.. А фантазер какой был, девки!.. Мама дорогая! Он меня таким вещам научил, таким вещам… Мы с ним и «Плуг» делали… И «Очки Черчилля»… И «Тульский самовар»… Все делали…

Тут Юлька оживилась и с детской искренностью спросила колдунью:

– Ну «Плуг» это еще понятно… А «Очки Черчилля» и этот… «Тульский самовар»… Как это?

– Мама дорогая! Ты не знаешь до сих пор, что это такое?! – воскликнула Ольга Михайловна с упреком в голосе, – уже, небось, сороковник скоро, а у тебя об энтом деле представление, как у пионерской целки!

Юлька и Наталья, как студентки-отличницы в первом ряду, с полуоткрытыми ртами завороженно слушали колдунью. А она неспешно просвещала:

– «Тульский самовар» – это когда мужик твой перед соитием напяливает на свой инструмент сразу несколько презервативов… Ну чтобы уменьшить чувственность и дольше не кончать… Для твоего же удовольствия, девочка моя…

– А это, – «Очки Черчилля» – это как? – с живым интересом напирала Юлька.

– О, мама дорогая, это баааальшое искусство, – продолжала Ольга Михайловна, мечтательно возвращаясь в шаловливую молодость, – этот прием не каждой бабе удается… Это когда ты член его глубоко заглатываешь, а мошонку нежно на глаза натягиваешь…

Юлька и Наталья недоверчиво улыбались. Улыбалась и Ольга Михайловна. Продолжила тем же профессорским тоном:

– Так что, девочки мои, умение бабы отдаваться мужику и проявлять творчество в постели, – вот самый главный приворот для него… Ну а офицерика этого я приворожу так, что прирастет к тебе, как родинка к жопе… Навеки! Но ты и сама не плошай… Зайди с ним через недельку.

Юлька благодарно покачивала головой.

– Ольга Михална, Ольга Михална, – вдруг раздался беспокойный голос Натальи, – я еще хочу сказать вам что-то важное… И попросить тоже…

– Ну, валяй, валяй…

Наталья то ли стеснительно, то ли виновато поглядывала на Юльку и тихим голосом говорила:

– Ольга Михална, дело в том… Дело в том… Что и мне офицерика приворожить надо…

– Да нет проблем! Хоть маршала! – ободряюще воскликнула колдунья, – мне гонорар, а вам любовь вечная!

* * *

– Юль, я так благодарна тебе за то, что ты все это придумала, – сказала Наталья, когда они вышли из старинного особняка в узкий арбатский переулок, где гулял вязкий, как холодец, ветер, – мне теперь как-то легче на душе стало… А вдруг поможет?

– За это дело надо выпить, – веселым тоном ответила Юлька, – у меня тут на примете есть одна невероятно уютная кафешка… Мы с Таманцевым там пару раз сидели…

– С Таманцевым?!

– Да, с Таманцевым. А что ты удивляешься? Будто не знаешь, что я от него без ума… Он разведен и свободен… У нас с ним уже год и семь… Нет! Даже восемь месяцев отношения…

– И что. У вас все было?

– Еще как было! Как у тебя с Гаевским! Правда, пока только по-человечески… Без очков и плугов… Вот только замуж меня взять все никак не решится… Уж как я его не ублажала… Хочу ему приворот сделать… Кстати, а Гаевский что? Никаких перспектив тебе не рисует? А? Только всласть потрахаться и все? А?

– Юль, давай оставим эту тему. Давай лучше выпьем за любовь.

– Х-ха! – воскликнула Юлька, – да кто же знает, что это… Эта самая любовь! Я тут в одной книжке вычитала, что любовь – это привидение… Все о ней говорят, но никто ее не видел.

– А я, кажется, увидела, Юлька, у-ви-де-ла, – задумчиво протянула Наталья и большим глотком наполовину выпила бокал красного вина…

* * *

Землю в подмосковном лесу уже прихватили первые заморозки, когда Наталья с Юлией неподалеку от дачи в Мамонтовке ржавой штыковой лопатой зарыли обрывки фотографии.