Читать книгу - "Бездна - Кристоф Оно-Ди-Био"

– Вы смеетесь надо мной, что ли? – сердито огрызнулся он.

– Тогда сколько я вам за него должен?

Он снова нерешительно помолчал.

– Ладно… ее зовут Паз[13].

– И чем же она занимается, эта Паз?

– Она фотограф.

Ага, теперь понятно: она чистит этой штукой свои объективы.

– Значит, Паз… а фамилия?

Он обжег меня суровым взглядом, выражавшим уже не антипатию, а недвусмысленное предостережение отца, охраняющего свою дочь: «Охота запрещена!» Но я лишь улыбнулся в ответ. За считанные минуты незнакомая девушка вернула мне радость жизни, утраченную, как я считал, много лет назад.

– Ну, так как же фамилия этой Паз? Я хотел бы посмотреть ее работы.

– Десять евро пятьдесят, – бросил он, не глядя на меня.

«Да ты у нас ревнивец, Малик», – подумал я, расплатился и вышел. Со всех сторон мне улыбались городские огни.

Я шел и размышлял о том, что постоянно говорила мне Тузар, моя массажистка. Эта женщина, доставляющая мне столько приятных минут своими манипуляциями, вынесла из горного края Шан[14], где родилась и выросла, немалое количество мудрых истин, которым я порой верил. «Наше тело не ограничивается нашим телом», – говорила она, впиваясь пальцами в мой позвоночник, скрученный современной жизнью в вялый узловатый жгут. По убеждению Тузар и ее предков, за нашей телесной оболочкой скрываются как минимум еще семь дополнительных; их не увидишь человеческим глазом, но они излучают свет, подобный солнечному ореолу. Увеличивая наше тело в пространстве, они определяют, каким будет отношение к нам окружающих, еще до встречи с ними. Ее теория, которую она излагала мне, одновременно прощупывая своими пальцами азиатского Шампольона[15]болезненные иероглифы моего стресса, объясняла и харизму, и любовь с первого взгляда, и тот загадочный феномен, с которым ты сам, Эктор, столкнулся в первый день твоей детсадовской жизни, сказав: «Вон тот белобрысый – злой!» – хотя не успел еще и словом с ним перемолвиться…

Эта шанская премудрость подтверждала инстинктивную природу подобной несовместимости: так, о некоторых людях беспричинно говорят: «Я его не выношу». Что это – отрицательные волны? «Конечно, – соглашалась Тузар. – Иначе почему один человек прямо-таки притягивает к себе агрессию, а другой – никогда?» Лежа на животе голышом, если не считать тряпицы из шелка-сырца, и наслаждаясь немым языком массажа, согревающего мои ромбоидальные мышцы, я возражал ей: громила с накачанными мышцами гораздо меньше рискует стать жертвой агрессии, чем замухрышка. «Это верно, только заметь: в мире есть множество тщедушных людей, на которых никогда не нападают. Потому что от них исходит невидимое сияние. А другие привлекают злодеев, ибо от них пахнет страхом и сразу видно, как легко их одолеть».

Тузар, по ее словам, врачевала людей «без разбору», даже тех, кто уже не излучал никакого света, кто погас, как гаснут звезды. Такие опустошали ее своей пустотой, оставляли без сил после каждого сеанса массажа. Своими манипуляциями она пыталась навести порядок в их энергетических полях. К моим она относилась очень нежно. Я жмурился от блаженства. Ну почему в XXI веке, который восхваляют как вершину цивилизации с ее всемогущим интернетом, не все имеют возможность регулярно подставлять спину таким вот благотворным рукам?! Я мечтал о новой всемирной декларации: «Все люди от рождения свободны и имеют равные права на массаж». Я погружался в дремоту, я грезил. «Наше тело не ограничивается нашим телом». Мне хотелось верить в это поэтическое представление о мире. Иначе как объяснить то неодолимое обаяние, которым твоя мать взяла меня в плен? Притом буквально за несколько секунд.

Просто наши энергетические поля вошли в соприкосновение – и совпали.

Она была фотографом, – значит, в своей редакции я наверняка сумею отыскать ее. И я начал охоту. Охоту на Паз.