Читать книгу - "Арабская дочь - Таня Валько"

— Слушай, а ты из тех самых бен Ладенов? — Марыся просто в лоб задает волнующий ее вопрос, а кузина с присущей ей непосредственностью закрывает глаза ладонями, так как лицо и так уже закрыто никабом.

— Что это значит? — Хамид хитро улыбается и в целом не выглядит обиженным.

— Ты ведь знаешь, о чем я. Из семьи Усамы?

— Sorry… — Лейла старается извиниться за бестактную родственницу.

— Не извиняйся, — успокаивает ее мужчина. — Люди так часто задают мне этот вопрос, что я уже привык. Мой дядя Усама — чрезвычайно известный человек.

В этот момент обе девушки затаили дыхание и раскрыли рты.

— Что? Надеялись на другой ответ? Зачем мне лгать и чего я должен стыдиться? Он — Усама, я — Хамид, два разных человека, вообще разных. А фамилия та же…

— Да…

— Мой дядя, Мохаммед бен Авад бен Ладен, с которым я не имел счастья познакомиться, приехал в Саудовскую Аравию из Южного Йемена как бедный строитель. Но это был очень ловкий парень. Он осел в Джадде, у Красного моря, недалеко от Мекки и Медины, и основал строительное предприятие, которое со временем стало самой большой фирмой такого рода в стране. Она строила, кроме всего прочего, королевский дворец, и мой дядюшка завязал близкие отношения с правящим семейством. Во время конфликта между королем Саудом и князем Файсалом бен Ладен встал на сторону последнего. Ему повезло, так как в тысяча девятьсот шестьдесят четвертом году Файсал стал королем. Обычный предприниматель, занимающийся строительством, помог тогда властям пережить трудности — полгода содержал государственную администрацию! В благодарность за это король издал декрет, на основании которого предпринимательская деятельность бен Ладена стала получать правительственные заказы как монополист. Вот так он делает деньги, милые дамы! — весело смеется Хамиди и при этом забавно жестикулирует, а завороженная Марыся чуть не падает с трухлявой деревянной лавки.

— Ну и?.. — подгоняют его девушки, так как история действительно интересная.

— Кроме того что у него было много интересов, он, увы, был страшно богобоязненным мусульманином.

— Почему увы? — удивляется Лейла.

— В семье он ввел суровую дисциплину, был чрезмерно религиозен, а дома все время принимал паломников со всего мира, которые прибывали на хадж в Мекку. Усама с детства общался с известными и подчас одержимыми духовными представителями всевозможных мусульманских ответвлений. Уже в школе он примкнул к консервативному ортодоксальному Мусульманскому братству, созданному в Египте. Движение это по сей день борется со всей «гнилью» Запада и не признает насилия. Все в семье, как и каждый житель Саудовской Аравии, исповедовали вахабизм — наиболее радикальное ответвление ислама. Усама провозгласил возвращение к истокам, то есть к первозданной чистоте религии, простоте и суровости обычаев. Он объединил разные ортодоксальные движения, и эффект был потрясающий.

— Твой папа и ты тоже там воспитывались?

— Нет, избавь Аллах! У дядюшки Мохаммеда, несмотря на то что он очень религиозный, были большие сексуальные потребности.

Девушки смущаются, а Марыся чувствует, что краснеет до корней волос.

— Представьте себе, он взял в жены двадцать две женщины! Такова наша мусульманская традиция.

Хамид со смешным выражением лица продолжает свой рассказ:

— Нельзя договориться с девушкой пойти выпить кофе, в ресторан, потанцевать, а уж тем более переспать с ней. Все это грех и позор. Если хочешь этих всех вещей, то нужно жениться — и баста. Таков порядок! А потом можно без проблем развестись, — заканчивает он со смехом. — Знаете, что в Аравии это очень популярный способ отношений между полами и вместе с тем большая проблема? Редко какая-нибудь из пар выдерживает до первой годовщины свадьбы, разводятся почти семьдесят процентов новобрачных. Религиозная полиция и все мутаввы[55]ничего не могут поделать.

Парень хлопает себя от удовольствия по бедрам.

— На этом «проклятом» христианском Западе люди просто встречаются друг с другом. Но лицемерные, разумеется, они, а не мы… Вернемся к нашим баранам. Мой отец родился, собственно, от такого союза, представьте себе, на одну ночь. Бабушка была красотка, но неплохо, для тех времен, образованна, интеллектуалка, а не девушка для развлечений, поэтому ничем, кроме красоты, не заинтересовала старого богатого ловеласа. Ни она его не любила, ни он ее, и после короткого периода супружества они расстались без сожаления. Он был честолюбивый сукин сын, поэтому регулярно платил алименты, оплачивал обучение отца в школе и институте. После развода бабушка выехала в Рияд, где вышла замуж за моего настоящего дедушку, суперкрасивого парня, и они были очень счастливы.

— Это хорошо… — Марыся вздыхает с облегчением, потому что ей сразу стало жаль обиженную богачом женщину.

— После смерти дедушки, естественно, возникли проблемы. Представляете себе раздел имущества в такой большой семье? Однако дед был очень непрост, и своему сыну Усаме оставил больше всех — целых двести пятьдесят миллионов долларов. Спонсировал фундаменталистов и всю «Аль-Каиду».

— О, черт! — выкрикивает Лейла. — Я не могу представить себе такого количества денег.

— Остальные поделили объедки, хотя им не на что жаловаться, это тоже достаточно много. Итак, возвращаемся к фамилии, мои милые слушательницы. Когда один из семьи, состоящей из двухсот человек, взбесился, всем остальным трудно изменить фамилию и прятаться по кустам. Большинство из нас знает Усаму только по рассказам, телевидению и Интернету.

— Это хорошо, — шепчет Марыся. — А как у тебя с религиозностью?

— Нормально… Или немного набекрень.

— Это как у нас, — смеются девушки, радостно потирая руки.

С того времени Марыся и Хамид бродят по старым районам Саны, где легко затеряться в толпе. Гуляют с Лейлой или в сопровождении великана Фалила, который мог бы работать охранником. Кузен и сослуживец Хамида, он оказался симпатичным и приятнейшим парнем. Все одеты традиционно, дабы не привлекать к себе любопытных или осуждающих взоров. Они выглядят как обычная местная семья, совершающая покупки или отдыхающая в парке после тяжелого рабочего дня, поэтому никто не обращает на них никакого внимания. Иногда в жилах молодых людей все сильнее бушует кровь, а сердца рвутся от любви.

Лейла, однако, не такая наивная и приветливая йеменская девушка, какой кажется и какой должна быть. Она оказалась отважной бунтаркой, воспитанной, в отличие от арабских женщин, в духе вольности и эмансипации, что очень нравится Марысе.

— Я готовлю к свадьбе не только бедных деревенских гусынь, приглашающих меня через сестер из Вади-Дахр и окрестных провинциальных мест, — гордо говорит Лейла Марысе, перед которой уже без стеснения снимает никаб и показывает свое изуродованное лицо. — Преимущественно я занимаюсь девушками из Саны, и это они в основном делают мне кассу. Порой это очень молодые девушки — что за haram! — выкрикивает она, вздымая руки вверх. — Однако чаще всего это зрелые образованные женщины, которые работают и знают, чего хотят.