Читать книгу - "Андерсен - Шарль Левински"

Арно до сих пор думает, что меня так зачаровала смена цвета на фасаде. Мигающая стрела, указывающая на вход. Но дело совсем не в ней.

То было название.

Андерсен. АНДЕРСЕН. Сеть супермаркетов, на которую работал Арно, называется Андерсен.

Разумеется, это распространённая фамилия. Именно из-за этого я и выбрал её. Я ничего себе не вообразил. И всё-таки: мысль, что здесь могла быть какая-то связь, доставляет мне удовольствие.

Я представляю себе:

Просторный кабинет. Письменный стол. Кожаное кресло. Иногда я сижу в нём ребёнком, а иногда взрослым мужчиной. Иногда стариком. Мои служащие раболепствуют передо мной и спрашивают: «Какие будут ваши распоряжения, господин Андерсен?»

И я тогда говорю: «Открыть сто новых филиалов!» Или: «Скупите всех конкурентов!» Или…

Неважно, что я говорю.

Довольствие состоит в том, что все мои служащие выглядят как Арно и Хелене. Когда я что-нибудь приказываю, они бегут, а когда делаю им замечания, они смущённо смотрят в пол. Иногда я их увольняю. И тогда они в слезах уходят, чтобы очистить свои письменные столы.

Я их шеф.

Макс моя секретарша. Когда мне захочется, я выгоняю всех и приказываю ей раздеться и лечь на письменный стол.

Иногда я не выгоняю при этом никого.

У меня есть модель входа в магазин и листовка со спецпредло-жением Андерсена. Последнее моё благоприобретённое имущество – объявление, на котором есть моя фотография. Федерико послал этот снимок на конкурс.

Я сижу на полу, позади меня фирменный знак и надпись: «Это я, Йонас».

Но моё имя написано мельче, чем ЭТО Я, так что можно прочитать совсем другое:

АНДЕРСЕН-ЭТО Я.

Я очень долго не мог успокоиться от смеха.

144

Макс побрита внизу. Такого мне не приходилось видеть ни у одной женщины, и поначалу я принял это за симптом болезни. Но кажется, это явление моды. Я слышал, как Макс хотела убедить Хелене, чтобы та тоже удалила волосы с лобка. Она называла это «по-бразильски» – уж не знаю, какая тут географическая связь. Хелене не поддалась на уговоры. Я вспомнил при их разговоре дискуссию, которую не однажды вёл со своим отцом. Он тоже с железной твёрдостью придерживался своей бородатости, хотя она делала его старомодным.

Тот мужчина, которого Макс встретила в уличном кафе, кажется, не нашёл ничего удивительного в искусственной детскости её половой части. Его имя я не запомнил и подозреваю, что Макс его тоже больше не вспомнит.

Я притворился спящим и поглядывал только сквозь ресницы. Но Макс ничто не отвлекло бы от её занятия, даже если бы я сидел, глядя на них в театральный бинокль.

Они наслаждались в том числе и в позиции, которой я устыдился бы, даже если бы мне предложили её в борделе. Кажется, нравы действительно изменились. Как и моя реакция на этот спектакль. Притягательность и возбуждение, которых можно было ожидать при таком зрелище, очень даже присутствовали. Но они разыгрывались у меня исключительно в голове. Тело оставалось совершенно нечувствительным. Соответствующие механизмы у него ещё не образовались.

Было бы интересно сравнить поведение Макс в половом акте с поведением Хелене и Арно. Акустически я это знаю. Но они это делают только когда думают, что я сплю. И за закрытыми дверями спальни. Кажется, в этом отношении у них более традиционная установка, чем у Макс. Арно даже упрекал Макс, что она проявляла свою влюблённость в моём присутствии. Мне кажется, сам он в этом отношении имел не слишком много пережитого, в отличие от Федерико. Естественно, мой крёстный преувеличивает, когда рассказывает о своих достижениях – я узнаю ложь по тону, – но у женщин, судя по всему, он и впрямь имеет успех. Кажется, и в этом изменились обычаи. Семьдесят лет назад мужчина, не имеющий военной выправки, не пользовался бы таким успехом.

Я уже с нетерпением жду свадебного путешествия Хелене и Арно. Я на целую неделю остаюсь один с Федерико и Макс. Они оба склонны к небрежности. Постоянный контроль, который мне столь во многом препятствует, соответственно будет значительно ослаблен.

145

Может – как я сильно надеюсь, – мне удастся, наконец, выяснить, правильно ли я понял механизм компьютера. Не могу дождаться, когда же я наконец спокойно займусь этим прибором. Он сулит мне много новых познаний.

Это очень увлекательная машина. Я стараюсь как можно чаще оказываться рядом, когда Арно сидит за компьютером, но, несмотря на интенсивное внимание, многое в нём пока остаётся необъяснимым для меня.

Такой компьютер, насколько я понял, в принципе накопитель информации. Что-то вроде электрического Брокгауза. Чтобы проверить какое-нибудь понятие, не листаешь справочник, а вбиваешь искомое слово на клавиатуре – как у пишущей машинки, – соединённой с прибором. Буквы появляются не на бумаге, а на встроенном телевизионном экране.

Иногда – и этому я пока не нахожу объяснения – прибор продуцирует вроде бы как случайные ряды цифр и знаков. Всякий раз, когда возникает этот феномен, Арно становится очень сосредоточенным. Должно быть, эта неразбериха для него содержит какое-то значение. Потом он вбивает какую-то последовательность букв, которая для меня тоже не имеет смысла, но я допускаю, что у меня просто нет к этому ключа. К сожалению, я никогда не занимался криптографией.

Интересно было бы узнать, регулярно ли информация, встроенная в машину, обновляется и приводится к актуальному состоянию – но каким образом? – или для этих целей всякий раз надо приобретать новый прибор? Федерико однажды говорил о том, что ему снова нужен «больший объём памяти».

Машина содержит и музыку, подвижные изображения и – во всяком случае, тот прибор, который использует Арно – игры.

У большинства приборов – не у всех – есть отдельное устройство, присоединённое проводом, называется «мышь». Ею двигают по специальной подложке туда-сюда, я пока не знаю, по каким правилам. Чтобы понять механизм, мне надо попробовать самому.

Всему можно научиться.

Между разными компьютерами существует некая коммуникация. Кажется, при этом действует что-то вроде беспроводных телеграмм, которые передаются и принимаются без участия почтамта.

Всякий раз, когда садятся к компьютеру, первым делом вводится комбинация знаков. Эти буквы не возникают на экране; вместо них появляются только точки. Но я много раз следил при этом за пальцами Арно.

Он всякий раз печатает «BOND007». Возможно, эта комбинация знаков имеет для него какое-то особое значение.

146

Если бы такие компьютеры были в моё время, это было бы чудесное средство слежки за людьми. Наши возможности в этом направлении всегда были ограничены. Естественно, можно было вскрывать письма, и не составляло проблемы сделать это так, что на конверте не оставалось никаких следов. Но если надо было подслушать телефонный разговор, уже возникали трудности. Нам никак не удавалось избежать щелчков в линии.