Читать книгу - "Жизнь Суханова в сновидениях - Ольга Грушина"

Суханов теперь стоял совершенно неподвижно, глядя, как ее ловкие пухлые руки, вооружившись ножницами, ампутировали раскисшие концы стеблей.

— Обидно, что вы с Ниной не смогли… то есть… Как по-вашему, в хрустальной вазочке не лучше будет смотреться?

Сунув растрепанные гвоздики в керамическую вазу, она обратилась к нему с вопросительной полуулыбкой — и внезапно он понял, что она непрерывно щебетала оттого, что и ее также тишина квартиры приводила в смущение. Ужин явно перенесли на более раннюю дату, а ему сообщить забыли, и теперь она, образцовая хозяйка, которая раз в кои веки оплошала и не могла предложить гостю ничего, кроме объедков с барского стола, несомненно чувствовала себя виноватой, но не хотела признавать свою ошибку из какой-то упрямой хозяйской гордыни, и им обоим приходилось делать вид, будто он просто шел мимо и заскочил проведать. Раздосадованный таким поворотом событий, он все же решил проявить великодушие.

— Помилуйте, Людмила Ивановна, — шутливым тоном начал он, хлопнув себя по лбу, — вы из вежливости ничего не говорите, но мне начинает казаться, будто я пропустил ваш ужин, — может ли такое быть? Готов был поклясться, что меня приглашали на пятницу. Какая рассеянность с моей стороны — перепутать дни недели!

Ему не нравилась ее новая манера всматриваться ему в глаза: слишком уж пытливо… Отведя взгляд, она принялась вытаскивать цветы из керамической вазы.

— Ужин мы и в самом деле устраивали в пятницу, Анатолий Павлович, — произнесла она неловко. — И Нина принесла свои извинения. Сказала, что… Наверное, я вам не должна передавать, тут какое-то недоразумение, но раз уж так получилось… в общем, она сказала, что вы сильно переутомились и нуждаетесь в отдыхе.

Дальше первого предложения он ее уже не слушал.

— Как же ужин мог быть в пятницу, — по инерции он еще улыбался, но уже ощущал странную, замирающую пустоту где-то в животе, — если пятница — сегодня?

— Нет, Анатолий Павлович, пятница была вчера, — сказала Людмила Бурыкина, вновь испытующе вглядываясь в его лицо. — А сегодня у нас суббота… Но это неважно, раз уж вы зашли, давайте забудем о неприятном, и я вам предложу рюмочку чего-нибудь горячительного, договорились? И в самом деле, в хрустальной вазочке лучше смотрится, правда? Вы что предпочитаете, виски или коньячок?

Он продолжал смотреть на нее без всякого понимания.

— Но этого не может быть, — пробормотал он после паузы. — Потому что вчера я отвозил материал в редакцию, и тогда был четверг, я точно помню, мне нужно было уложиться в срок, и Пуговичкин сказал, что времени остается до обеда субботы, то есть до послезавтра, и потом…

— Или, может быть, чайку? — заботливо спросила она, положив ладонь ему на рукав.

На мгновение он задержал на ней слепой взгляд — и вдруг почувствовал, как его обуревает паника и, одновременно с ней, отчаянное желание проверить календарь, провести полный учет провалам в памяти, испытать на прочность свою связь с действительностью… И просьба принести календарь едва не сорвалась у него с языка, когда ему пришло в голову, что, возможно, эта женщина всего лишь затеяла какой-то чудовищный розыгрыш, а ее муж, Михаил, вполне мог оказаться тем самым влиятельным покровителем, который протолкнул в журнал статью о Шагале, — ведь кто-то упоминал, что указание поступило с самого верху, из министерства, не так ли? Он вообразил, как этот змей Далевич, затаившись в темной глубине притихшей бурыкинской квартиры, злорадно дирижирует его унижением, и воздух начал врываться ему в легкие болезненными рывками.

— Я бы с удовольствием, Людмила Ивановна, — выдавил он, — но сейчас, к сожалению, не успеваю… Передайте, пожалуйста, привет Мише, простите, что нагрянул, вы так любезны…

И, бубня извинения, не отрывая глаз от букета гвоздик, чтобы не встречаться с непонятно сострадательным взглядом хозяйки дома, он попятился к выходу.

В машине, при слабом свете верхней лампочки, Вадим что-то писал, приладив листок бумаги на колене. Суханов резким движением распахнул заднюю дверь.

— Домой, — сказал он полушепотом, дергая задушивший его галстук тестя. — Пожалуйста.