Читать книгу - "Свидание в Самарре - Джон О'Хара"

Джулиан открыл средний ящик письменного стола, вытащил кольт-автомат, встал и пошел в туалет. Он задыхался от волнения и чувствовал, что глаза его, как всегда, когда он был возбужден, расширились и смотрят пронзительно. Он сел на унитаз и, понимая, что ничего над собой здесь не совершит, все-таки сидел и смотрел на пистолет. Он долго смотрел на него невидящими глазами, а потом, ничуть не меняя положения, словно очнулся, вложил дуло себе в рот и ощутил привкус смазки. В горле у него что-то булькнуло, он глубоко вздохнул, положил пистолет в карман, встал, прополоскал рот холодной водой, а затем снял с себя пиджак, сорочку и галстук и, оставшись в нижней рубашке, умылся, смочив водой голову, лицо и руки до локтей. А потом вытерся, использовав целых четыре полотенца, оделся, стер случайно попавшие на ботинки капли воды, вернулся в контору и закурил сигарету. Он вспомнил, что в столе у него есть бутылка виски, и не спеша выпил стакан. «Не могу, — сказал он и, опустив голову на сложенные на столе руки, расплакался. — Бедный ты, бедный, — добавил он, — мне так жаль тебя».

Послышались первые послеобеденные звуки: начал шлепаться о перчатку бейсбольный мяч. Значит, механики покончили с едой. Один из них был членом полупрофессиональной команды и, чтобы не терять формы, не бросал тренировок даже зимой. Джулиан поднял голову, и в этот момент зазвонил телефон.

— Алло, — сказал он.

— Я пыталась найти тебя в клубе. Где ты обедал? — Это была Кэролайн.

— Нигде, — ответил он.

— Еще бы! Тебе, наверное, и есть-то не хочется. Послушай, Джулиан, я звоню вот почему: если ты будешь разговаривать с миссис Грейди таким тоном, между нами все кончено. Ясно?

— Да.

— Я говорю серьезно. Я не позволю тебе срывать злость на прислуге. Миссис Грейди следовало бы влепить тебе пощечину.

— Вот как?

— Да, теперь твоя очередь. И пожалуйста, запомни следующее: если сегодня ты придешь домой пьяным и поднимешь скандал, я просто позвоню всем нашим гостям и скажу, что вечер отменяется.

— Просто?

— Заткнись, — сказала она и повесила трубку.

— Просто, — повторил он и аккуратно положил трубку на рычаг. — Просто. — Он встал, надел шляпу, но остановился на секунду в нерешительности, не зная, оставить ли записку Мэри Клайн. — Да кто она такая, эта Мэри Клайн? — С трудом влез в пальто и поехал в городской клуб.

В клубе было довольно пусто.

— Привет, Стрейт! — поздоровался он с клубным администратором.

— Доброе утро, мистер Инглиш. Как праздники? Фу! Мы все очень благодарны вам за щедрый взнос в рождественский фонд сотрудников клуба. Фу! — Старик Стрейт, разговаривая, фыркал, будто нюхал нашатырь.

— Пожалуйста, пожалуйста, — ответил Джулиан. — Отдохнули на рождество?

— Вполне. У меня, к сожалению, фу, нет настоящей семьи, фу. Мой племянник в Южной Африке. Он…

— Мистер Дейвис в клубе? Кто еще здесь? Ладно, я сам посмотрю.

— Сегодня у нас мало народу. На следующий, фу, день…

— Знаю, — перебил его Джулиан.

Он прошел в зал, и с первого взгляда ему показалось, что там совсем никого нет, кроме Джесса, официанта-негра. Лишь потом он разглядел, что в углу за маленьким столом, который по общему согласию или за определенную плату числился за юристами, сидели несколько пожилых адвокатов, не только гиббсвиллских, но и из маленьких городков поблизости — им по долгу службы приходилось бывать в окружном суде. Заговаривать с сидящими за этим столом было совсем необязательно. По правде говоря, они не всегда и друг с другом-то разговаривали. Джулиан рассчитывал застать в клубе Картера Дейвиса, однако его не было видно. Джулиан уселся за столик на двоих и только сделал заказ, как к нему подошел Фрогги Огден.

— Садись и ешь. Я только что заказал. Если хочешь, Джесс примет у тебя заказ и подаст нам вместе.

— Не хочу, — ответил Фрогги.

— Тогда просто посиди, дай отвести душу.

— Что-то ты сегодня раскис, — заметил Фрогги, садясь.

— Не то слово. Закуришь?

— Спасибо, нет. Послушай, Джулиан, я подошел к тебе не для дружеской беседы.

— Вот как?

— Да, так, — ответил Фрогги. Было заметно, что он раздражен.

— Что ж, давай выкладывай. Я целый день слушаю хор недовольных, ты вполне можешь к ним присоединиться. Какие у тебя ко мне претензии?

— Послушай, Джулиан, я старше тебя…

— А, вот о чем речь. И ты тоже заботишься только обо мне? Так? Господи боже мой, прошу тебя, избавь меня от этого.

— Нет, не так. Я старше тебя во многих отношениях.

— Ты хочешь сказать, что потерял руку на войне? Не возражаешь, если я докончу твою мысль? Ты потерял на войне руку, ты много пережил, что делает тебя старше меня. А если бы у тебя было две руки, ты бы на мне места живого не оставил.

Фрогги не сводил с него взгляда до тех пор, пока они оба не услышали тиканье часов.

— Да, хорошо бы врезать тебе как следует. Сукин ты сын, Кэролайн — моя двоюродная сестра, но и не будь она моей сестрой, все равно она замечательный человек. Хочешь, я тебе кое-что расскажу? Когда она сообщила мне, что собирается выйти за тебя замуж, я пытался этому помешать. Я всегда тебя не любил. Я ненавидел тебя, когда ты был ребенком, и ненавижу теперь. От тебя сроду не было толку. Во время войны ты уклонился от призыва. Я знаю, сколько тебе было лет, но если бы ты хотел, то сумел бы попасть в армию. Ты и ребенком был трус, трусом ты и вырос. Ты бегал за этой полячкой до тех пор, пока ей не пришлось уехать, иначе ее отец расправился бы с ней. А потом ты разыграл влюбленного перед Кэролайн, и она, да поможет ей бог, попалась на эту удочку. Я хотел помешать, но нет, она сказала, что ты переменился. Я…

— Ты, однорукий подонок! Хорошо бы у тебя была вторая рука.

— Можно обойтись и без нее, — ответил Фрогги и, взяв со стола стакан, выплеснул воду Джулиану в лицо. — Выйдем отсюда. Я могу драться и одной рукой.

Дрожа от ярости, Джулиан встал и вдруг как-то обмяк. Нет, он не боялся: он знал, что не может драться с Фрогги. Во-первых, он по-прежнему относился к нему хорошо, а во-вторых, не представлял, как драться с человеком, у которого только одна рука.

— Пойдем, — повторил Фрогги. — Куда угодно.

Джулиан салфеткой вытер лицо.

— Не хочу я с тобой драться.

Интересно, видели ли этот инцидент те, кто сидит за адвокатским столом, подумал он, но не повернул головы. До него донеслись голоса детей, игравших на улице, и ему вспомнились страшные субботние утра, когда мать возила его в Кольеривилл к зубному врачу и колокольчик автомобиля непрерывно звонил, разгоняя игравших на улице детей и лошадей, тащивших телеги под страхом кнута.