Читать книгу - "Свидание в Самарре - Джон О'Хара"
Аннотация к книге "Свидание в Самарре - Джон О'Хара", которую можно читать онлайн бесплатно без регистрации
Смерть рассказывает:
«Жил в Багдаде купец. Послал он слугу на базар за товаром, но тот прибежал назад, бледный и дрожащий, и сказал: „Господин, на базаре в толпе меня толкнула какая-то старуха; я оглянулся и увидел, что меня толкнула сама смерть. Она посмотрела на меня и погрозила мне. Господин, дай мне коня, уеду я из этого города, скроюсь от своей судьбы. Поеду я в Самарру, где смерть не найдет меня“. Дал купец слуге коня, сел слуга на коня, вонзил шпоры ему в бока, и помчался конь со всех ног. А купец пошел на базар, увидел меня в толпе, подошел и спросил: „Почему ты погрозила моему слуге, когда увидала его нынче утром?“ — „Я не грозила ему, — ответила я. — У меня лишь вырвался жест удивления. Я не ожидала увидеть его в Багдаде, потому что сегодня вечером у нас с ним свидание в Самарре“.
У. Сомерсет Моэм
История наша начинается с Лютера Лероя Флиглера, который лежит в постели ни о чем не думая и лишь улавливая отдельные звуки, внимая собственному дыханию и различая собственное сердцебиение. Рядом с ним лежит его жена, она лежит на правом боку и крепко спит. Она заслужила этот сон, ибо, строго говоря, уже почти рождество и накануне весь день она трудилась как проклятая, возилась с индейкой, пекла пироги и лишь несколько часов назад кончила украшать елку. Пугающая неровность пульса вызывает у Лютера Флиглера легкое желание близости с женой, но Ирма, когда устает, способна сказать «нет». Не хочется потом вставать, твердит она, когда устает, а рисковать нельзя. Трое детей вполне достаточно, трое за десять лет. Поэтому Лютер Флиглер не прикасается к жене. Пусть уж она как следует выспится в ночь под рождество, великодушно решает он, вот только о его великодушии она никогда не узнает. Все-таки это великодушие, хотя Ирма тоже любит рождество и именно в эту ночь, может, и не прочь бы рискнуть. Лютер Флиглер велит себе забыть про желание и мысленно посылает его к черту, но тут же поворачивается к жене, обнимает ее за талию и гладит тугую выпуклость между грудью и животом. Ирма шевелится и открывает глаза.
— Господи, Лют, ты что?
— С рождеством тебя, — говорит он.
— Перестань, слышишь? — шепчет она, но радостно улыбается, и ее руки смыкаются на его широкой спине. — Ты сошел с ума, но я тебя люблю, — говорит она в заключение.
И некоторое время в Гиббсвилле нет людей более счастливых, чем Лютер Флиглер и его жена Ирма. Затем Лютер засыпает, а Ирма встает и выходит, а когда возвращается, то не сразу залезает в постель, а стоит возле окна.
Лантененго-стрит, словно ватой, окутана безмолвием. Снег намел высокие сугробы по обеим сторонам дороги, и на улице с трудом могут разъехаться две машины. Однако было слишком темно, чтобы улица выглядела белой, да и тишина ее тоже была обманчивой. Казалось, можно закричать изо всех сил, и никто тебя не услышит — таким пушисто-ватным представлялся мир, но Ирма знала, что захоти она поговорить с живущей напротив миссис Бромберг (а ей вовсе этого не хотелось), им обеим не пришлось бы и голоса повышать. Ирма упрекнула себя за нехорошие мысли о миссис Бромберг в ночь под рождество, по тут же нашла оправдание: евреи рождества не справляют и только еще больше зарабатывают в этот день на христианах, поэтому нечего думать о них на рождество иначе, чем в течение всего года. Кроме того, после водворения Бромбергов на Лантененго-стрит цены на недвижимость возросли. Все так говорят. Бромберги, как Люту стало известно из авторитетного источника, заплатили за дом Прайсов тридцать тысяч, то есть на двенадцать с половиною тысяч, больше, чем рассчитывал получить Уил Прайс; но коли Бромберги пожелали жить на Лантененго-стрит, пусть платят. Интересно, подумала Ирма, правда ли, что сестра Сильвии Бромберг с мужем торгуют соседний дом Мак-Адамсов. Ничего удивительного. Очень скоро рядом с ними будет жить целая колония евреев, и дети Флиглеров, как и дети из других порядочных семей, заговорят с еврейским акцентом.
Ирма Флиглер возненавидела Сильвию Бромберг еще прошлым летом, когда Сильвия во время родов целый вечер кричала. Могла бы лечь в больницу, знала ведь, что будет рожать. Противно было слышать эти вопли и придумывать для детей объяснения, почему миссис Бромберг кричит. Мерзость какая!
Ирма отошла от окна и залезла в постель, моля бога, чтобы не забеременеть, и ненавидя Бромбергов за то, что они переехали на их улицу. Лют мирно спал, и Ирма была рада теплу и запаху его большого тела. Она повернулась и провела рукой по его плечу, где у него были четыре похожих на пупки шрама от ранения шрапнелью. Вот Лют по закону занимал место на Лантененго-стрит, и она как его жена тоже. И не только как его жена. Ее семья появилась в Гиббсвилле гораздо раньше большинства других обитателей Лантененго-стрит. Ирма была из Доанов. Дед Доан еще во времена мексиканской войны служил в армии барабанщиком, а в Гражданскую войну получил почетную медаль Конгресса. Дед Доан оставался членом школьного совета до самой смерти, почти тридцать лет, и был единственным в их краях с такой медалью. У Люта был французский военный крест с пальмовой ветвью за что-то, совершенное, по его словам, в пьяном виде, да еще двое-трое удостоились в войну крестов и медалей за особые заслуги, но только у деда Доана была почетная медаль Конгресса. Ирма и по сей день считала, что медаль должна находиться у нее в доме, поскольку, как все знали, она была дедовой любимицей. Однако медаль очутилась в руках брата Уилларда и его жены, потому что Уиллард — продолжатель рода. Пусть будет у них. Наступает рождество, завидовать грех, лишь бы они берегли и ценили эту медаль.
Ирма лежала без сна, как вдруг до нее донесся звук: цок-цок, цок-цок. По Лантененго-стрит медленно ехал автомобиль, с колеса которого соскочила и билась о крыло цепь. Ирма только не могла разобрать, в какую сторону он ехал. Потом он двинулся чуть быстрее — звук изменился: цок-цок-цок-цок — миновал ее дом, и она по хлопанью брезента догадалась, что это машина с откидным верхом. Наверное, «додж» железоугольной компании. Опять чего-нибудь случилось на шахте, вот одного из начальников и подняли среди ночи, ночи под рождество, разобраться, что там произошло. Ужас! Как хорошо, что Лют не работает в железоугольной компании. Чтобы получить там приличное место, надо окончить колледж, Пенн или Лихай, где Лют и не учился, а если и получишь, то только после чьей-нибудь смерти можно дождаться приличного повышения. И, как доктора, вызывают в любой час дня или ночи: то насосы отказали, то еще что-нибудь случилось. Хоть ты и инженер, а все равно домой приходишь грязным и внешне ничем не отличаешься от простых шахтеров в коротких резиновых сапогах, каске и с жестяной коробкой для завтраков. Кончил колледж, а дома и раздеваться-то нужно в подвале. Лют прав: продай в месяц два «кадиллака» и не только сведешь концы с концами, но и еще кое-что останется, а между тем прилично одет и не рискуешь быть раздавленным куском породы либо разнесенным в клочья взрывом рудничного газа. Семейному человеку, всегда говорит Лют, не место в шахте, при условии, конечно, что ему не безразлична судьба его жены и детей.
Прочитали книгу? Предлагаем вам поделится своим впечатлением! Ваш отзыв будет полезен читателям, которые еще только собираются познакомиться с произведением.
Оставить комментарий
- Ли07 октябрь 20:56 Занятно и интересно! Отдай туфлю, Золушка! - Анастасия Разумовская
- Ли07 октябрь 01:42 Забавно! Рекомендую! В смысле, Белоснежка?! - Анастасия Разумовская
- Ли06 октябрь 21:36 Интересно! Я вам не ведьма! - Эйта
- Sasta02 октябрь 08:47 Не первая книга испанского автора, каждый раз это медленно и вязко, словно они там все от жары размякли и писать динамично и сочно не получается. В итоге безвкусная Дама номер 13 - Хосе Карлос Сомоса