Читать книгу - "Дальтоник - Алексей Слаповский"

Карчин никогда в жизни не чувствовал себя так плохо. Были неприятности, были даже беды, но все извне или вовне, в нем самом всегда все было стойко и достаточно уравновешенно. И никогда он сам не был причиной бед или неприятностей. Совершал, конечно, ошибки, не ошибается тот, кто ничего не делает, но сам же их быстро исправлял. А в теперешнем положении ему было горько и мучительно думать, что именно он, а не кто иной, оказался виновен. Вор виновен меньше, даже если профессиональный, вернее, профессиональный даже меньше прочих виноват: он этим живет. Я ворую, а ты не зевай. Но и пацан, хоть и убить его мало, виноват лишь в свою незначительную меру: ему счастье само в руки упало, он лишь воспользовался. А он-то, взрослый человек, как мог! Вышел, у какого-то рынка, хоть знает, что там ничего брать нельзя, воду особенно. Не утерпел, видите ли! Взял зачем-то всё с собой, кроме телефона, хотя от машины отошел на десять шагов и ни один взломщик не успел бы ее вскрыть и залезть. Не почувствовал, как сумка с руки сорвалась, вообще уму непостижимо!

Он оказался виноват перед собой и перед всеми, да к тому же и смешон. И поделиться печалью по-настоящему не с кем, вот когда с особой болью вспомнишь, что мамы уже нет... Лиля вроде жалела, сочувствовала, но не утерпела и спросила:

— Что же, поездка срывается у нас?

Они собирались вместе с Никитой отправиться после сдачи «Стар-трека» в круиз на туристическом морском новом лайнере «Триумф», где одних бассейнов по два на каждой из четырех палуб, где каждый вечер должны были выступать звезды отечественного и мирового шоу-бизнеса, а стоянки предполагались в лучших городах Средиземноморья — и подолгу, чтобы нагуляться и насмотреться. Юрий Иванович представил, каким бы славным оказался этот отдых, если бы все было нормально. Ему стало горько и он закричал:

— У тебя одна печаль — что купальники твои никто не увидит! Видел, как ты их перед зеркалом мерила! Купальники тоже: вся ж... наружу! Предупреждаю: порежу, купи человеческие! Ты замужняя женщина и мать, между прочим, а не топ-модель!

Лиля при этом глянула в зеркало, и по ее лицу было видно, что с поименованием ее замужней женщиной она еще согласна, а слово «мать» ей явно не понравилось. (Как сорокалетняя женщина, став вдруг по милости рано женившегося сына бабушкой, мирится с тем, что она бабушка, но категорически не желает, чтобы ее называли этим словом.) И почему бы ее не сравнить с топ-моделью, тоже непонятно, данные вполне подходящие. Но ссориться она не собиралась и сказала примиряюще:

— Юрчик, это мода, ты что? Ты же сам всегда следишь за модой, ты у меня молодец!

— Это не мода, а безвкусица сплошная! Одеваешься вообще, как бухгалтерша на б...ки в общежитие пожарников! — Юрий Иванович умеет иногда быть вполне остроумным.