Читать книгу - "Вечный Жид - Сергей Могилевцев"

Исчез, между прочим, из Москвы и юродивый Яшка Босой, так много всего напророчивший властям как светским, так и церковным. Поговаривают, что он еще вернется в Москву со временем, а пока заключен под стражу в одном дальнем и труднодоступном скиту на севере нашей страны. Ну да когда вернется, тогда и поговорим о нем. Что же касается пророчества вещей вагины Лизы Майнстрим, то оно настолько ошеломляюще и невероятно, что составляет государственную тайну, и раскрыть его в настоящее время мы не можем. А пока что, как ни грустно, надо прощаться, ибо история о фаллосе полковника Филимонова подошла к концу, но это еще не конец самой жизни, ибо дорога жизни, как известно, не имеет конца!

– Не понимаю, зачем вы мне рассказали все это? – сказал после некоторого молчания, обращаясь к Обломоффу, Доктор Обрезание. – И откуда, кстати, вам так хорошо известны все похождения и все шашни этого полковника Филимонова?

– Из достоверных источников, батенька, из достоверных источников, – сказал, тонко улыбаясь, Айзек, – писатели всегда стараются пользоваться исключительно правдивыми и достоверными источниками!

– А когда таких источников не хватает?

– Тогда, разумеется, додумывают то, что не знают, но, конечно, в рамках разумного!

– Значит, писатели действуют так же, как и спецслужбы; скажите, а вы часом не работаете в той самой иностранной разведке, которая обещала полковнику Филимонову новый фаллос в обмен на интересующую их информацию?

– Только в том случае, если вы работаете в такой же спецслужбе!

– Смотрите, вы уже шутите, значит, все идет на поправку, и обрезание можно считать завершенным?

– В общем и целом да, ведь двух недель, что мы тут друг другу байки рассказываем, за глаза хватит, чтобы или возненавидеть один другого, или стать друзьями по гроб своей жизни!

– А вы что выбрали?

– Я еще не решил.

– Я тоже. Тогда разбегаемся по разным квартирам?

– И чем скорее, тем лучше, ведь я могу придушить вас за все, что вы со мной сделали!

– Не забывайте, что у меня в кармане острый нож Авраама!

– Только это вас и спасает. Или оправдывает, или что-нибудь третье, близкое к этому, короче говоря, ну вас к черту, мне позарез необходимо стать правоверным евреем, и я сегодня же предстану перед комиссией, которая, надеюсь, примет меня в иудеи!

– К черту и вас, а также ни пуха, ни пера, как говорили у нас в Одессе!

– Забудьте про Одессу, и пр., и пр., и пр…

Так разговаривали между собой Обломофф и Доктор Обрезание, проведшие в иерусалимской гостинице вместе действительно две недели и порядком успевшие надоесть один другому. Разговоры их, а также рассказанные ими истории известны автору этих заметок почти дословно (откуда – не скажу!), и то, что он счел нужным поместить здесь, то и поместил. Дальнейшая судьба Айзека Обломоффа также известна: комиссия из нескольких правоверных раввинов, учитывая выданную Доктором Обрезание справку об успешном завершении этой необходимой любому необрезанному еврею процедуры, приняла его в лоны иудаизма. Вскоре, правда, его из этих священных лон исключили, и он, не имея ни религии, ни родины, ни друзей, ни привязанностей, очутился, как колеблемый ветром лист, на Лазурном Берегу Франции, где и осел прочно в своем пансионе. Но здесь начинается уже совсем другая история.