Читать книгу - "Веселые истории про Антона Ильича (сборник) - Сергей и Дина Волсини"

К чему Антон Ильич так и сумел привыкнуть, так это к обслуживанию в местных заведениях, а больше всего – к официантам. Хоть были балийцы улыбчивы и простодушны, Антона Ильича приводила в недоумение их непонятливость и нерасторопность. Взять, к примеру, ресторан, где он обычно обедал. Каждый раз он заказывал одно и то же блюдо, ассорти из морепродуктов и жареный рис, и каждый раз ему приходилось повторять, что соус к блюду он хочет кисло-сладкий, а не чесночный, как указано в меню, что подавать его следует отдельно, а в рис не добавлять зеленого лука. Что-то из этих трех простых условий обязательно нарушалось. Антон Ильич объяснял и так, и эдак, и ругался, и отказывался есть, требуя переделать, и просил по-хорошему, и оставлял чаевые, но успеха так и не добился.

Еще большее раздражение вызывали у него уличные зазывалы. Впервые услышав, как балиец обратился к нему по-русски: «привет! как дела? заходи! посмотри!», Антон Ильич оторопел от неожиданности, настолько не укладывался в его голове образ темнокожего человека в саронге и шлепанцах на босу ногу с родной русской речью. Как оказалось, присутствие русских туристов чувствовалось здесь во всем. Повсюду пестрели вывески на русском языке, кое-где по вечерам играла русская музыка, и балийцы, как умели, выговаривали русские слова. «Масас! Масас!» зазывали они на массаж, весьма распространенную здесь услугу. Массажные комнаты были здесь на каждом углу, кое-где людей усаживали в кресла прямо на улице, и щуплые балийки усердно массировали им стопы, тут и там на земле стояли аквариумы с рыбками, тоже предназначенные для массажа ног.

Но труднее всего Антону Ильичу было выносить их небрежное отношение и развязный тон. Навязчивость этих дикарей порой не знала границ. Они хватали иностранцев за руки и тянули в свой магазин или ресторан, а когда те отмахивались, подолгу брели за ними, уговаривая купить что-то или выклянчивая деньги. Антон Ильич, бесспорно, выделялся из толпы, был заметен издалека и потому чувствовал себя лакомым куском, который никто не хотел упустить. Стоило ему выйти за территорию отеля, как он притягивал к себе толпу зазывал, тянувших его в разные стороны и предлагавших свои услуги, начиная от экскурсии в какой-нибудь храм и заканчивая бусами из жемчуга.

Думая о прошедшем отпуске, Антон Ильич не мог не вспоминать о Лизе. Поначалу он был весьма осторожен и принимал меры безопасности, стараясь избежать любой возможности пересечься с ней. Это ему удалось, и вскоре история с Лизой стала забываться. Прошло еще некоторое время, и Антон Ильич и думать о ней забыл, как вдруг она возникла перед ним как гром среди ясного неба.

В один из дней Антон Ильич, заскучавший от однообразного отдыха, договорился о встрече с гидом. Ему отчаянно захотелось поехать куда-нибудь развеяться, и он решил выяснить, что можно посмотреть в округе. На встречу пришла молоденькая девушка. Антон Ильич предложил расположиться в баре отеля, заказал себе и ей по чашечке кофе и приготовился слушать. Из всего разнообразия экскурсий его заинтересовала одна, поездка в местечко с красивым названием Убуд, город художников и ремесленников. Насытившись природными красотами и экзотической едой, душа Антона Ильича просила культурных развлечений.

Девушка, вдохновленная решимостью Антона Ильича ехать, не откладывая, прямо на следующий день, говорила с энтузиазмом. Из ее рассказа Антон Ильич узнал, что Убуд считается культурным центром острова и располагает несколькими художественными галереями, в коллекциях которых находятся работы прославленных балийских живописцев, а также европейских мастеров, живших и творивших на острове в двадцатом веке. Она разложила перед Антоном Ильичом буклеты, и он с любопытством разглядывал красочные росписи по батику и лаконичные пейзажи, отображавшие природу и сцены повседневной жизни островитян. Само трехэтажное здание одного из художественных музеев, изображенного тут же, уже притягивало Антона Ильича своей необычной архитектурой и расположением – внушительных размеров здание утопало в зелени ухоженного тропического сада. Фотографии улиц города также пришлись по душе Антону Ильичу Было видно, что в городе повсюду продаются картины, антиквариат, расписные ткани, изделия из дерева и даже ювелирные украшения.

Они увлеченно беседовали, когда Антон Ильич краем глаза заметил, что в дверях стоит Лиза и сверлит его глазами. Он вздрогнул от этого недоброго взгляда. Сейчас подойдет и ударит, подумал Антон Ильич. Или закатит скандал на весь отель. Он окинул глазами помещение, другого выхода отсюда не было. Деваться было некуда. Что ж, будь что будет. С этой мыслью Антон Ильич прикрыл глаза и глубоко вдохнул, как научила его Линда. Выдохнув, вдохнул снова, стараясь дышать как можно медленнее. Девушка-гид с удивлением смотрела на Антона Ильича и происходящие с ним перемены. Тот сосредоточенно дышал, не обращая внимания ни на что вокруг. Девушка замолкла, подождала немного, затем наклонилась ближе, дотронулась до ладони Антона Ильича и, участливо вглядываясь в его лицо, спросила:

– Как вы себя чувствуете? Может, вам заказать воды? Вам наверно здесь душно?

Это подстегнуло Лизу, до этой минуты стоящую неподвижно. Рысью она скакнула вперед, встала перед ними и с издевкой произнесла:

– Что, опять болеешь? На чай напрашиваешься?

Повернувшись к гиду, она с чувством сказала:

– Девушка, не верьте ему! Он тот еще тип. Притворяется больным, а потом в постель к вам залезет! И ищи-свищи ветра в поле.

Она гневно глянула на Антона Ильича, замершего беззвучно, и отчеканила:

– Бабник!

Развернулась и гордо зашагала прочь.

Все чаще Антон Ильич думал о Сашеньке, и от этих мыслей на душе у него становилось тепло. Он с нетерпением ждал встречи и прокручивал в голове предстоящий разговор. Словно в подтверждение, в последние дни он получил от нее несколько сообщений. «Куда вы пропали? Когда вы возвращаетесь?» – спрашивала она. «Мне срочно надо вас увидеть. Мы можем встретиться раньше?» А на следующее утро Антон Ильич прочел: «Как приедете, сразу мне позвоните. Александра». Эти слова заставили его невольно улыбнуться и еще больше утвердиться в своих намерениях: в их отношениях с Сашенькой, несомненно, наступал новый этап.

Настал день отъезда. Спал Антон Ильич в эту ночь плохо. Едва он начал погружаться в сон, и приятная нега разлилась по его телу, как раздалось громкое комариное «и-и-и» прямо над его ухом. Он перевернулся на другой бок, и только стал снова сладко засыпать, как у лица снова пронзительно засвистело. То чего же противный звук, подумалось Антону Ильичу. Он подтянул одеяло и накрылся с головой. Не прошло и нескольких минут, как от жары он весь покрылся потом. Уснуть в такой духоте было невозможно. Тогда Антон Ильич решил пойти на хитрость. Он оставил открытым лицо и высунул из-под одеяла руку чтобы поймать комара, как только тот окажется рядом. С этой мыслью он стал погружаться в сон, и вскоре снова услышал знакомое «и-и-и». В полудреме Антон Ильич слышал, как комар кружит над его головой. Он старался следить за звуком и как только почувствовал, что комар сел ему на лицо, легонько себя хлопнул. Звук однако не прекращался. Еще не раз Антон Ильич хлопал себя по лбу по уху и по щекам. Не помогало. Под одеялом было невыносимо жарко, сон ушел, и Антон Ильич лежал в каком-то полузабытье, не в силах ни заснуть, ни пробудиться. Решив поймать-таки негодяя, чтобы заснуть наконец спокойно, он стал прислушиваться к комариному свисту, выждал, пока тот не затих у него на лице, и с размаху, что б на этот раз не дать ему уйти, звонко шлепнул себя по щеке. От удара Антон Ильич проснулся окончательно. Он сел в кровати и включил свет. Щека его горела. Мимо него со свистом пролетел комар.