Читать книгу - "Четвертый тоннель - Игорь Андреев"

Мне очень хотелось увидеть Филиппа. Поблагодарить за то, что у меня был такой опыт — его тренинг. Сказать, что я не получил почти ничего по сравнению с тем, что мне было — не напрямую — обещано. Зато получил нечто совершенно другое, и это было в сто раз ценнее. Я сам не понимал, как можно было бы это объяснить. Опасался, что не смогу выразить свои новые мысли и чувства, останусь непонятым, буду выглядеть тормозом и неадекватом. Кроме того, ему, скорее всего, нет дела до моих разборок с собственными комплексами. Но это не так уж важно. Я просто хочу выразить благодарность. А образ тормоза и неадеквата не страшен — привык.

Я поехал в офис на «Красных воротах». Тот самый, где восемь месяцев назад увидел его впервые. Шел от метро вдоль Садового кольца и меланхолично рассматривал огни автомобилей в дорожной пробке.

Два других тренера тоже оказались в офисе. Большая коммунальная квартира в сталинском доме. Почти без мебели.

Открыл Денис. Он жевал бутерброд из батона с ветчиной и сыром.

— Че надо? — спросил он.

— Я хочу увидеть Фила.

— Проходи, — он отошел вглубь просторной прихожей, освобождая пространство для меня. — Только он сейчас в ванной.

Тапочек мне не досталось, так что я прошел за Денисом на кухню в носках. Там был Петр.

— Парни, я подожду, пока он вымоется, — сказал я. — Если мое присутствие вам тут мешает, могу пока погулять во дворе.

— Не парься, он не моется, — сказал Денис. — Он там плачет.

— Что?!

Я перевел взгляд на Петра, стоящего в дальнем углу кухни с кружкой в руках. Из кружки поднимался пар. Видимо, горячий напиток был налит только что.

— Не могу поверить — Манкубус плачет! Как же так, — сказал я растерянно. — Я думал, он сделан из железа.

— Он-то может и из железа, — сказал Петр. — А вот сердце у него не железное. Думаешь, притворяться бездушной скотиной легко? Манкубус тоже человек.

Я почувствовал, как отвисает моя челюсть. Вопросительно посмотрел на Дениса. Тот ответил кратко:

— Влюбился.

Его ответ прозвучал словно страшный диагноз. Таким тоном, кратко и многозначительно, врач-онколог сообщает родственнику больного тяжелую новость. Я сразу вспомнил, что на одном из занятий нам рекомендовали не влюбляться, чтобы не оказываться в эмоциональной зависимости от любимой женщины.

— Только не надо драматизировать, — сказал Петр, осторожно отхлебывая из кружки. — Ничего страшного. Бывает. Немного поплачет и отойдет. Посмотрит мульфильмы…

— Какие еще мультфильмы? — спросил я, окончательно теряясь.

— Мультипликационные, какие еще. Посмотрит мультики, расслабится, поднимет настроение.

— Ага, — подхватил Денис. — Потом снова напишет ей какую-нибудь дрочерскую эсэмэску. Куда ты пропала? Почему не отвечаешь на звонки? Я думаю о тебе весь вечер. Или еще какую-нибудь хуйню.

Петр кивнул:

— А она его снова в игнор. Ну ниче, ниче. Рано или поздно он успокоится и все снова будет хорошо. Главное сейчас — привести его в форму, чтобы никто из братвы не увидел его таким расклеенным…

В жизни бывают моменты настолько невероятные, что в них трудно поверить даже когда видишь происходящее своими глазами. Потом пытаешься осмыслить увиденное: «Так не бывает! Но я это видел… Я это видел! Но так не бывает…» И не знаешь, верить себе или нет.

Я читал в интернете много небылиц про Филиппа. Но чтобы главный тренер пикаперского проекта, имеющий такую брутальную репутацию, влюблялся и смотрел мультики — такое никому даже в голову прийти не могло.

Наконец, в дверном проеме появился Манкубус. Такой же огромный, как в тренинговом зале, но в белом махровом халате до самого пола. Сухое багровое пятно на рукаве халата. Знай я его только таким, каким он предстает на тренинге, — жесткий взгляд, стебная усмешка, готовность наказывать и унижать, то сейчас я бы мог подумать, что он в этом халате кого-то убивал или пытал. Но я только что узнал его другого. Само собой решил, что багровое пятно — от вина. У меня такое же на белой рубашке, от красного сухаря, не отстирывается.

Его лицо тоже было такое, каким я его никогда не видел. Влажные покрасневшие глаза. Детская беззащитность.

— Чего надо? Че ушел с тренинга? Очко сжалось, да? — сказал он тихо, как всегда сглаживая звук «р», и посмотрел на плюшевого медведя у меня под мышкой.

— Филипп… Я не ожидал… Я вообще тебе хотел сказать, что я больше не приду, мне слишком трудно…

— Это твой выбор.

— Да, и я уже получил от тренинга намного больше, чем мог хотеть, хотя и совсем не то… Я просто пришел сказать, что я тебе очень благодарен…

Он внимательно смотрел на меня, явно не понимая, о чем речь.

— И я, как-то так получилось, купил вот этого плюшевого.

С этими словами я взял медведя в обе руки и развернул мордой к нему:

— Это тебе, Фил.

Он взял его в руки. Молча рассматривал несколько секунд. Петр и Денис не нарушали тишины, только один из них тихо жевал, а другой отхлебывал из кружки. Потом Фил крепко обнял меня так, что медведь оказался сжатым между нами, уткнулся влажным лицом мне в плечо и трогательным, немного детским голосом сказал:

— Спасибо тебе, друг. Как хорошо вот так, неожиданно, получить такой приятный сюрприз. Не ожидал.

— Пока, Фил, — сказал я.

— Пока, — ответил он, целуя медведя в розовый нос.

Главный тренер остался на кухне, а Петр с Денисом вместе пошли со мной в прихожую.

— Че ты ему раньше не купил медведя? — спросил Денис Петра. — Может, он теперь быстрее успокоится. Переключит любовь стой бабы на медведя, и порядок.

— Кто же знал, что он любит медведей, — задумчиво ответил Петр, поправляя тонкие очки на переносице. — Посмотрим. Может и вправду наиграется с ним и отойдет. А то сертификация через неделю. Ему надо быть в форме.

Когда я вышел, на улице было уже темно. Пробка на Садовом кольце поменялась, но не рассосалась. Я поехал на Казанский вокзал за билетами. Хотел увидеть свою бывшую. Став бывшей, она не перестала быть самым близким для меня человеком…