Читать книгу - "Тачки, девушки, ГАИ - Андрей Колесников"

Некоторое время тому назад в машину моего знакомого, главного редактора одной ежедневной газеты, врезался студент. Как ни смешно, на «Запорожце». Студент бедный, и у папы занимать постыдился, молодец. Уже вроде и не продает никто эту удивительную машину, но он нашел.

Он потом, кстати, когда гаишников ждали, рассказал моему приятелю, как ему повезло с этой покупкой. Счастье человеку, можно сказать, привалило. У его друга дедушка умер. И после него машина осталась, «Запорожец» этот. Простояла полгода, не меньше. Весь двор этой машиной пользовался. Дети в ней играли. Одну неделю даже бомж жил, но потом съехал, а другу студента сказал, что ему салон активно не понравился. Бомж вспомнил, как до этого, правда, очень давно, жил в «Оке», которую кто-то бросил прямо у «Макдоналдса» на Пушкинской площади. И вот бомж теперь считает, что у «Оки» салон гораздо комфортнее.

Студент давно хотел машину, а денег у него не было. А тут надо было просто забрать со двора готовую машину, и все. Так он думал. И даже почти не ошибся. Стекла только вставил. А поехала она сама.

А мой знакомый ехал на «Ауди-А8 Лонг», купленной на казенные деньги месяц назад. Так что студенту не повезло.

И вот они обсуждают, что же теперь делать. Студент предупреждает, что денег у него нет.

– А ты хоть кто? – спрашивает его мой приятель.

– Я в консерватории учусь, – отвечает тот с гордостью. – По классу скрипки.

– О! И скрипка у тебя есть? Сколько стоит?

– Вообще-то она бесценная. Но если продать, то долларов 150 дадут.

Мой знакомый потерял интерес к этому разговору, но тут скрипач вдруг и говорит: —Да вы не переживайте. Денег у меня, конечно, нет. Но я отработаю.

– Как это?

– А я на скрипке вам буду играть.

– Когда?

– Выберем время, удобное и для вас, и для меня. Уверяю, для вас эти уроки не пройдут даром!

– А у тебя оценки какие?

– Четверки в основном.

– То есть играешь ты так себе, – говорит мой знакомый. – Ну, ладно, студент. Судьба твоя решена. Будешь приходить к нам на редколлегию и играть каждое утро. Суббота – выходной. Только негромко, понял?

Тут этот парень, хоть никогда на редколлегии в ежедневной газете и не был, очень здорово испугался.

– Я, может, лучше денег поищу?

– Ищи. Тысяч 15.

Студент решил, что лучше походить на редколлегию. Так они и договорились. Но ни на одну редколлегию студент так и не пришел.

Он, безусловно, сделал правильный выбор. А я представил себе эту редколлегию. Пришли люди с утра поработать. Они и ушли-то недавно. Видеть им друг друга противно, я уж не говорю про свежий номер газеты, который вызывает искреннее отвращение. Вот сидит один такой и думает: «Ну, и что толку? Все равно все сделали не так, как хотел этот самодур, в которого вчера к тому же еще и какой-то студент на «запоре» влетел. Номер «посадили». Теперь он еще и оштрафует. Вопрос только, кого и на сколько. Судя по его злой и помятой физиономии, долларов на пятьсот, не меньше. А еще говорит, что пост у него. Видать, опять до утра в ночном клубе просидел. А врет, что у него похмелья никогда не бывает! Что-что? На восемьсот?! Ему что, на ремонт новой «тачки» не хватает?! Ой, а это кто?»

А входит этот студент со своей скрипкой, коротко со всеми здоровается, профессионально кивает – и начинается искусство. То есть студент начинает пиликать на скрипке на четыре балла. А все уже прокурено, все обсуждают следующий номер, мат стоит дикий. И тут главный редактор говорит: «Господа предлагаю на секундочку прерваться и послушать музыку»… И тут не выдерживает самый нервный редактор отдела: «Студент! Пошел на… отсюда!» Его, конечно, все хором поддерживают. Но студент не уходит. У него контракт. И он стоит и проклинает тот день и час, когда сел за руль этого «Запорожца», и клянется не ездить больше на машине, а посвятить всего себя без остатка только музыке, одной только музыке… И играет.

А члены редколлегии уже просто подыхают от этого визга смычка по струнам, и студент, заметив это, старается, чтобы им было побольнее, потому что ему теперь терять нечего, ведь он все для себя решил и с мамой, наверное, мысленно попрощался. И правильно сделал, потому что если он еще раз порог этой комнаты переступит, то его эти звери точно разорвут.