Читать книгу - "Victory Park - Алексей Никитин"

Ирка забежала домой всего на минуту. Толик Руль ждал ее внизу – они ехали на Днепр купаться. Солнце уже уходило в какую-то мутную дымку, и нужно было спешить.

Ей повезло – родителей дома не оказалось, а бабушка, наверное, спала и не слышала, как она вошла. Ирка быстро надела купальник, натянула джинсы и алый батник, бросила в сумку куртку – она не собиралась появляться здесь до позднего вечера. Это ее день рождения, и, значит, она будет делать то, что ей нравится.

Вообще-то Ирка и в остальные дни жила как хотела, не слишком интересуясь мнением окружающих. Федорсаныча она не уважала и не слишком это скрывала. Он был мягким человеком и жить Ирке не мешал, но всегда казался ей облаком дыма, через которое можно пройти легко и без усилий. Он не умел сопротивляться – ни ей, ни ее маме, ни вообще жизни. Потому и оставался актером эпизода. Это тонкое наблюдение Ирка сделала не сама, но однажды услышала, как мама влепила его Федорсанычу ночью во время скандала, и подумала, что мать права, так оно и есть. От бабушки Ирке обычно удавалось быстро отделаться и не слушать ее завываний, но от мамы уйти было непросто. Они были слишком похожи, и это сходство пугало обеих.

Елена видела, что у Ирки в точности ее характер, – значит, им не ужиться ни за что. Еще год, от силы два, и они сперва разругаются, а после на всю жизнь возненавидят друг друга. Словно готовясь встретить это близкое будущее уже сейчас, Елена не уступала дочери ни в чем, жестко подчиняя ее, навязывая свою волю даже в мелочах. Ирка тоже понимала, что слишком похожа на мать, и больше всего боялась этого сходства. Она, как могла, сопротивлялась агрессивной экспансивности Елены, проявляла в точности те же качества, и от этого только сильнее становилась на нее похожа.

Закончив с одеждой, Ирка на пару секунд задумалась, выбирая помаду, потом взяла самую яркую и быстро глянула в зеркало. В рассеянном дневном свете отразились строгие, классические черты лица, высокий лоб и внимательно-жесткий взгляд серых глаз. Такими романтически настроенные художники рисуют восточно-славянских красавиц. Ирка улыбнулась отражению, отражение улыбнулось в ответ. Она мазнула по губам помадой, пару раз провела щеткой по русым волосам и вышла в коридор.

Там ее уже караулила бабушка.

– Я ушла, буду вечером, – бросила Ирка, чтобы избежать разговора. Но не помогло.

– У тебя сегодня день рожденья, – проскрипела старуха, пытаясь встать между внучкой и дверью. – Могла бы побыть дома. С нами.

– С кем? Нет же дома никого! – Ирка быстро надела босоножки и попыталась обойти бабушку, но та отступила, прижавшись спиной к дверному замку.

– Скоро будут. И потом, Федор всех пригласил в ресторан.

– Точно! Хорошо, что напомнила, а то я забыла. Значит, там и увидимся! – Ирка попыталась мягко отодвинуть бабушку, но та не собиралась отступать, считая, что разговор не окончен.

– Отойди, бабушка, меня ждут, – Ирка обхватила ее за талию и мгновенно передвинула на пару метров назад. Путь на лестницу был открыт.

– Ты что, ненормальная? Ты могла меня убить! – закричала ей в спину бабушка. – Кость могла сломать!

– В следующий раз обязательно! – уже снизу ответила ей Ирка. – Скажешь заранее, какую ломать!

Увидев Ирку, Толик завел свой Чезет, и они рванули в сторону Воскресенки. Мотоцикл летел, с ревом рассекая ленивые кварталы городских окраин, а когда старые пятиэтажки остались позади, свернул к Московскому мосту, и Толик выжал полный газ. Воздух, тугой и плотный, ударил Ирке в лицо.

– Руль, гони! – закричала она и в восторге вскинула руки. – Добавь еще!

– Да куда еще, чума? – засмеялся Толик. – Уже почти добрались. За Десенкой съезжаем.

Перед Московским мостом они повернули в сторону главной аллеи парка, но поехали не по ней, а неширокими тропами, стараясь держаться ближе к берегу, чтобы выбрать безлюдное место с чистым песком.

– Тормози тут, – уверенно велела Ирка Толику, когда они подъехали к небольшому тихому пляжу. – Сюда никто не придет. Соскочив с мотоцикла, она немного закатала джинсы и, не дожидаясь Толика, побежала к реке.

– Засада! Совсем холодная! – Ирка ударила ногой по воде. – И солнца нет.

Она прошлась по дну реки вдоль берега, но купаться не стала и вернулась к Толику, старательно устанавливавшему свой Чезет между ивовыми кустами.

– Ты чего не раздеваешься? – спросил он, закончив с мотоциклом.