Читать книгу - "Знак неравенства - Наталия Терентьева"

— Женщина, вы звонили сейчас на «Скорую»?

— Да… — Алена удивленно приподнялась на локте. Чтобы не дать ей опомниться, он быстро заговорил, нарочно мягко проскакивая на букве «р»:

— Владимир Иванович, с которым вы только что разговаривали, поехал на вызов, а это диспетчер с вами говорит… Доктор просил вам передать: есть еще один хороший способ при угрозе, вызванной стрессом, нервным потрясением. Кстати, пустырника и валерьянки много не пейте, это вредно влияет на плод, любая трава на… кровь влияет. А способ такой: включите музыку погромче, выпейте горячего крепкого чайку, это хорошо стимулирует деятельность мозга, и налейте пены какой-нибудь в ванну. Нет пены, так шампуня налейте. И посидите в ванночке, расслабьтесь, погрейтесь. Не делайте очень холодную воду. Сделайте потеплее, чтобы согреться, успокоиться.

— Ванну? Так… по-моему… это же нельзя? В ванне мне сейчас сидеть вообще нельзя.

— Напрасно вы так думаете! Это только в самом начале вредно. А теперь вам уже ничего не страшно, на таком сроке. Ну вот, вроде все… он на бумажке тут вам написал. Вижу плохо… Самое главное, он сказал, — пены побольше.

— А… сколько сидеть?

— Ну, минут тридцать-сорок, пока вам жарко не станет. Это очень налаживает кровообращение, снимает спазмы…

— Спасибо, — растерянно сказала Алена и положила трубку.

Алена лежала, лежала — сон не шел, она редко ложилась так рано. Она никак не могла собраться с мыслями и позвонила Кире. Та ответила сразу, громко и возбужденно:

— Алло! Да!

— Мам…

— Не молчите!

Алена услышала привычный шум и смех молодежи в квартире матери.

— Мамуль, я не молчу.

— Аленка! Как дела? Как ты? Не могу говорить! Тут у нас… Приходи, если хочешь.

— Хорошо, мам, я перезвоню.

— Целую! — В трубке раздались короткие гудки.

— Ладно, мам… — ответила Алена, все еще держа в руках гудящую трубку. Положив ее рядом с собой, она откинулась на диване. Алена старалась спокойно гладить живот, ровно дышать, чувствовала, как боль в животе постепенно становится меньше.

Перед ней на книжной полке стояли фотографии. На одной смеялась совсем молодая Кира с крошечной Аленой на руках, крепко обнимающей мать ручками в красных варежках. На другой, рядом, тяжелую пятилетнюю Алену, увязанную шарфом, держал на руках отец. Отец счастлив, а лица девочки из-за капюшона с пышной меховой оторочкой почти не видно. Почему-то Алене всегда казалось, что однажды она встретит человека, очень похожего на рано умершего отца… Казалось, пока семь лет назад она не встретила Дениса. Как странно они познакомились — как будто спешили навстречу друг другу…

Она пришла в домоуправление за справкой, там было много народу, она постояла и ушла. Села в автобус, случайно перепутав номер, она редко ездила этим маршрутом… А Денис, как потом выяснилось, тоже стоял в очереди, но в сберкассе. Не выдержав длинной очереди, решил оплатить счет на следующий день и ушел… Он был в тот день без машины, отдал ее на профилактический осмотр, и поехал на автобусе, тоже случайно не на том, он редко ездил теперь на городском транспорте. Причем еле успел впрыгнуть в отходящий автобус…

— Вы не знаете, этот автобус что, не пойдет к метро? — спросил Денис у Алены.

— Не знаю, — удивленно ответила та, сама как раз пытаясь понять, куда же свернул неожиданно автобус.

Потом им пришлось вместе выйти, дойти до проспекта, с которого съехал автобус. Денис предложил вместе поехать на такси до метро, Алена отказалась — ей нужно было совсем в другую сторону, домой. Тогда Денис предложил ей выпить где-нибудь чашечку кофе. Кофе выпить среди мирно стоящих пятиэтажек, куда заехал автобус, было совершенно негде, но Алена неожиданно для себя согласилась. Чем-то ей очень понравился этот растерянный симпатичный человек, хорошо и слегка небрежно одетый, с веселыми темно-серыми глазами, не наглый, открытый… Он так искренне смеялся, когда они рассказывали друг другу, почему очутились в одном и том же автобусе, не нужном им обоим…

Все последние годы, глядя на папину фотографию, где он держал ее маленькую, Алена невольно представляла себе Дениса, держащего на руках их ребенка… Она и предположить не могла, что все так странно, так неожиданно повернется. Когда она узнала — не сразу, но быстро, что симпатичный остроумный человек, с которым она шла октябрьским вечером по мокрым желтым листьям, прилипшим к асфальту, чувствуя в темноте плохо освещенной улицы его теплый, как будто проникающий в нее взгляд, женат, она попыталась прекратить отношения, которые вот-вот возникли. Но он так настаивал, все звонил и звонил, так уговаривал и объяснял, что у них с женой великолепные дружеские отношения, что они просто растят вместе дочку, поэтому и живут вместе. В доказательство этого он звонил ей перед сном — он всегда засыпал один, или как-то очень ловко представлял это Алене…

Она верила, потому что ей очень хотелось верить. Потому что она так сильно влюбилась первый раз в жизни. Ей казалось, что это именно тот самый человек, которого она ждала так долго. Ну и пусть, что он не похож на отца…

Потом, когда Денис расстался с женой — или она с ним рассталась, Алене неудобно было спрашивать, — она все ждала, что теперь у них все будет по-другому. Но шли месяцы, а все оставалось по-прежнему. Разве что Денис теперь оставался ночевать у Алены и иногда приглашал ее к себе. До утра. И все чаще и чаще Алене стала приходить в голову мысль — их отношения становятся бессмысленными. Прошли первые годы влюбленности. Теперь она не может без него жить. Он, похоже, — тоже. Но… Когда Алена поняла, о чем подспудно думает, она сказала об этом Денису. Тот пожал плечами, ничего не возразил, но и говорить на эту тему не стал.

Как обычно, как только ее мысли дошли до того дня, когда она, замирая, сообщила Денису о своей беременности, Алена почувствовала легкую панику. И постаралась дальше не думать.

Она вытерла набежавшие слезы, отключила телефон, подсунула под ноги еще одну подушку, прислушалась к почти отступившей боли и неожиданно и очень спокойно вдруг поняла: у нее будет все в порядке. Просто она слабая, трусливая и впечатлительная. Но главное — что собака не откусила ей руку. А кровь у нее не пойдет. Ни этой ночью, ни следующей.