Читать книгу - "Золотые времена - Александр Силецкий"

– Да будет тебе дуться, в самом деле! – примирительно ответил Ривалдуй. – И насчет побега-то не я, а ты ведь только что придумал. И нечего сваливать…

– Ох, Ривалдуй, – вздохнул Пупель Еня, – свинья ты. Хороший человек, а свинья. Плохо тебя воспитали. И ругали, и пороли – мало, наверное.

– Вот оттого таким и вырос, – руссудительно заметил Ривалдуй. – Кабы не пороли да не ругали, а лаской всё, лаской – совсем другим человеком бы стал. А так, изволишь видеть, весь ожесточился. Грустно, братец.

Приписка на полях:

Здесь – очевидная неточность. Сохранился документ, где ясно говорится: «Пребывая в стенах КУКИЗЫ, от порок отрок Ривалдуй не уклонялся, однако выражался постоянно. К сведению порщиков по месту службы: желательно экзекуцию проводить так, чтоб оная не делалась публичным выраженьем доморощенного вольномыслия». (См. комментарий.)

Тут вертолетная дверь, взвыв драным мартовским котом, настежь распахнулась, и на пороге возник голый, сонный – но при парике! – Матрай Докука.

– У, х-холод-дюга-то какая! – весь передернулся он. – Хоть бы накидочку д-дырявую дали… Как ж-же, дождеш-шься!.. Твое – мое, мое – мое. Тьфу!

Он снова содрогнулся и поспешно прикрыл дверь, оставив только узкую щелку, чтобы пролезала голова.

– И не надоело вам здесь торчать?

– Видишь ли, кэп, – трагически сказал Пупель Еня, – Ривалдуй решил бежать.

– Ну да?! Вот это – молодец! Сообразил!.. А что ты, собственно, доносишь? На коллегу-то!.. Ой!

– Потому и сообщаю, что коллега. Бью в набат. Кричу на всех углах. Да! За него душа болит. Кровавыми слезами плачет!.. Не могу, как говорят, молчать, нутро не позволяет! Ведь он, кэп, и не удосужился… Всё – только сам! Он…

– А куда ему бежать? – с недоуменьем перебил Матрай Докука. – Среди ночи, голый…

– Тс-с!.. – Ривалдуй вдруг приложил палец к губам и выразительно кивнул в сторону вертолета. – Да куда угодно, кэп. Просто – побежим, и ладно! В горы, в степи, в леса, на острова средь океана!.. – Он начал слегка пританцовывать, чтобы согреться. – Не проситься же в этой паскудной столице в кабалу на добровольных началах!..

– Добровольно… В кабалу… Красиво говоришь! Как по бумажке… Кэп, но он хотел бежать без нас, один, – упрямо гнул свое Пупель Еня. – Это предательство. Накажи его, кэп. Примерно накажи! Ведь раз простишь…

– Всё врет, – с презреньем отмахнулся Ривалдуй. – Бесстыдно врет и не краснеет.

– Где это ты видел, чтобы ночью, при луне – краснели?! – оскорбился Пупель Еня.

– Стало быть, бежим? Ты как, кэп?

– Хорошо бы, – согласился капитан и внезапно погрустнел. – М-да. Видно, не судьба… Прощай, значит, революция, прощай, справедливость!.. Была мечта – и нет мечты… А может, махнем все же в город, а? Недовольные-то есть везде…

– Нет! – решительно замотал головой Ривалдуй. – В городе – капкан. И пикнуть не дадут. К тому же мы – совершенно голые…

– Листиками прикроемся, – не моргнув глазом, заверил Матрай Докука. – Все древние герои – только так… Ты видел статуи в музее?

– Да не в листиках дело! Мы даже не знаем местного языка. Без лингвоперчика и слова не могли сказать. Какая, к черту, революция?! Ты что?! Нас сцапают прежде, чем мы подойдем к столице.

– Между прочим, а что мы будем на воле есть? – скептически поинтересовался Пупель Еня. – Я в тутошних коренья ничегошеньки не смыслю.

– А мешок? – напомнил капитан. – Ну, тот самый, из которого нас вечером потчевали! В нем еще немало…

– Так ведь… – начал было Пупель Еня.

Однако капитан не дал ему докончить. Он молча исчез в вертолете и уже довольно скоро возвратился с мешком в руке.

– На первое-то время, полагаю, хватит. А потом чего-нибудь придумаем… Одежду бы достать, – сокрушенно вздохнул капитан. – Хоть какую…

– Ничего, – возразил Ривалдуй. – Нам бы только ночь перетерпеть – утром солнышко взойдет… А то и впрямь можно листиками…

– А ты не передергивай! – с обидой засопел Матрай Докука. – Эдак-то я тоже, знаешь ли, умею. Ну ладно… Я больше не сержусь. Итак, кража со взломом?

– Вовсе нет! Кража без взлома, – весело поправил Ривалдуй. – Полный порядок! Практическое применение теоретических знаний. «Космонавт в любой науке – мастер на все руки», как хорошо писали в Правилах, параграф номер восемьдесят семь. Там вообще полезных мыслей – тьма. Ну, побежали?

Пункт пятый

Они мчались, не разбирая дороги.

Полная, пусть и не очень крупная, луна вполне пристойно озаряла путь…

Ривалдуй – как самый сильный и всегда готовый к подвигу – тащил мешок, перекинув его через плечо.

– Стой! – вдруг крикнул страшным голосом Матрай Докука и рубанул рукой, точно опустил перед собой шлагбаум. – Стой! Ключи забыл!

– Какие еще ключи? – с протяжным вздохом остановился Пупель Еня. – Ты, кэп, по-моему, стал заговариваться…

– Да в штанах, которые аборигенам отдал, – ключи от моей квартиры!

– На что им твоя квартира нужна? – рассудительно заметил Ривалдуй.

– Им-то, может, и не нужна, но я как домой попаду? Подумай сам.

– Эх, кэп, совсем ты у нас спятил! – жалостливо молвил Пупель Еня. – Вот к чему контакты-то приводят!.. Что ж, возвращаться нам из-за твоих ключей?

– Да ведь и где теперь наша ракета?.. – с грустью вставил Ривалдуй.

Матрай Докука в полном смятении со стоном крутанул головой и, шмыгнув носом, зябко поежился:

– Значит, опять придется дверь ломать… В который уже раз… А она, заметьте, у меня толстым железом обита… И замков там – восемнадцать штук!

– Ничего, кэп, сейчас – перебьешься, – пренебрежительно бросил Ривалдуй. – Нашел время горевать! Ну, а дома, в случае чего, я помогу. Уж не впервой… Пошли. А то, глядишь, вот-вот погоня начнется…

Пункт шестой

Внезапно ночную тишину распорол басовый звук, перешедший понемногу в рев ста тысяч разъяренных львов, и тогда в небе вспыхнула новая звезда.

Она пухла на глазах, пока не приняла, наконец, очертания огненного восьмигранного веретена с громадным как бы дышлом на хвосте.

Корабль – а это, несомненно, был корабль – пронесся по небосклону и исчез, круто зайдя на посадку.

Вновь стало тихо.

– Ишь ты, – подивился капитан, – как ловко! Прямо высший пилотаж!..

– Да, кто-то прилетел, – тоскливо прошептал Пупель Еня. – А мы – далеко…

– Похоже, километров десять, – прикинул Ривалдуй. – Или даже меньше. Не так уж и далеко… – добавил он совсем негромко.

Но оба спутника услышали его.