Читать книгу - "Ладья темных странствий. Избранная проза - Борис Кудряков"

Пауза, во время которой Д и И ходят тиграми в клетке, разминают плечи, пригибают спины, приседают, вращают головой.

Д (продолжает ходить): Не могу удержаться, чтобы не рассказать коротенькую историйку. Встречаются два червя. Один другого спрашивает: ну как дела? – Спасибо, ничего. А твои как? – Тоже помаленьку. – Отец дома? – Да, под камнем. А твой? – Мой с мужиками ушел рыбу ловить.

И: Зачем вы меня нервируете? (Ходит.) Я понимаю, хочется иногда по молодости лет пошустрить, побегать. А на старости лет… (Смотрит на Д как на тлю.)…когда подлокотники вышибают и сердце болит…Экм! Не сладко. (Садится.) Что мне с вами делать? Я вас лишу пространства.

Д: Как часто повторяем мы пространство. По логике – пространство – про и стра. Но про чего же про, как далеко оно? И про чего же стра? – страданье, зданье, страх – оно.

И (встает, энергично обращаясь вверх): Рассвет души, огонь вечерний, туманы над рекой, и мы как призраки покрыты мглой осенней. Скороговоркой смягчаем боль в груди. Ты потерпи, пройдет она, вернутся дни былые и перелетные певуньи, лед заблестит под вешним солнцем, удалую песню споем мы вместе.

Д: Загадками говорите, таинственно и зыбко осветит все луна, она полна как чаша, которую придется иссушить. В который раз шагаем в дверь и вспоминаем в который раз ушедших за нее, наши это дети, они живут среди желтизны страниц. Не душно ль им? Уютно, тесно? Накормлены, напоены? Неизмеримая дорога…

И (подхватывает): Как дорога и как безлюдна, одна она. Шагаем через гать. Рать наших рыцарей останется в шкафах, и старый хрен, служитель колченогий нежнейшей метлицей пылинки прогонит с забытых фолиантов. Анды, панты, брилл…

Д (вынимает коробок спичек из кармана, кидает на стол перед И): Что это такое?

И (устало): Дураку ясно – спички.

Д: Дураку ясно всегда, это коробок.

И: Ну да.

Д: Это не коробок, а предмет.

И: Возможно.

Д: Это не предмет и не возможно, это пожар, это тайфун, надежда, пища, уют, сон.

И (с иронией): Всё?

Д: Это жест моего вам презрения. И к тому же я давно голоден. Достаньте из вашей тумбочки что-нибудь.

И (наклоняется, ищет в тумбочке, достает небольшую деревянную скамейку): Ничего нет, осталось только это.

Д (подходит, берет скамейку, взвешивает в руках и смотрит на И): Что это?

И: Это и что и это.

Д: Это же трибуна.

И: Пусть будет трибуна, если вам есть что сказать.

Д: Мне всегда есть что сказать, но некому сказать.

И: Вы с самого начала делаете ошибки.

Д: Первая – что не заметил подвоха, когда вы предложили кофе, а протянули чашку. Это в начале беседы. Вторая ошибка – я стал отвечать на ваши вопросы, третья – под дверью можно понимать что угодно.

И: Кому угодно и почему под дверью, а не за дверью.

Д: На все вопросы надо было отвечать свистом.

И: Хм, однако вы кое-что можете думать.

Д: Здесь еще портрет и лыжи. О них вы спросите сейчас: зачем они?

И: Угадали.