Читать книгу - "Тусовка класса "Люкс" - Элиот Шрефер"

Ной предложил решение, которое миссис Эйхлер восприняла с такой готовностью, словно оно было известно ей заранее. Он сходил на Сент-Маркс-плейс и купил фальшивое удостоверение личности с его фотографией, но на имя Монро Эйхлер. Благодаря занятной склонности населения Парк-авеню давать своим отпрыскам в качестве имен фамилии президентов девятнадцатого века (это был целый заповедник разновозрастных Грантов, Гаррисонов, Джефферсонов, Мэдисонов, Монро, Пирсов, Тейлоров и Тайлеров) он мог сдавать экзамен за девушку, за Монро. Он представил себе, как в субботу утром пойдет сдавать этот экзамен, – он и не он, настолько измученный сознанием собственной вины, что обычный стандартизированный тест станет для него настоящим испытанием. Ной сознавал, что рационального объяснения для его поступка быть не может, – он поступал так из эмоциональных побуждений, не мог допустить, чтобы его Монро упустила свой шанс попасть в Амхерст. Он позаботится о том, чтобы ошибиться в ответе нате вопросы, где промахнулась бы сама Монро (сложные случаи при дополнении предложений), и не ошибиться в математике. Компьютеру нет дела до разницы между его каракулями и каракулями Монро, и сумма ее баллов, когда все будет подсчитано, окажется такой же, какой была бы, если бы ее отец не умер.

Ночью с пятницы на субботу ему позвонила миссис Эйхлер. У Монро был приступ угрызений совести, и она настаивала на том, чтобы сдавать экзамен самостоятельно. Ной спросил, можно ли ему с ней поговорить. Это оказалось невозможно. Миссис Эйхлер повесила трубку. Больше они не разговаривали.

Тремя днями позже по почте пришел конверт, внутри которого был чек от «Дойче банка» без имели отправителя, без вложенной записки, без простого короткого «спасибо» и смеющихся рожиц в уголках конверта. Чек был на пять тысяч долларов.

Была ли это плата за беспокойство, вне зависимости от того, сдавал ли он этот тест, или оплошность банковского клерка ? Это был чек на предъявителя-миссис Эйхлер никогда не узнает, обналичил он его или нет. Отвергать эти деньги не было смысла. Он обналичил чек. У него появилась кредитная карта и возможность нанять брату репетитора.

* * *

На следующий день Ной снова ехал из Гарлема в Верхний Ист-Сайд в вагоне, полном черных и латинос с хмурыми лицами и тусклыми глазами, пока не добрался до Парк-авеню и не оказался среди женщин европейской внешности в дорогущих костюмах, но с такими же пасмурными лицами и тусклыми глазами. Когда Ной подходил к дому Тейеров, начал накрапывать дождь.

Входя в лифт, Ной столкнулся с громадной тушей персонального тренера доктора Тейер. Доктор Тейер, прислонившись к стене вестибюля, старательно восстанавливала дыхание. На ней был стильный, облегающий спортивный костюм без следа пота.

– Ну, как результаты? – спросил Ной, даже не поздоровавшись – так ему не терпелось узнать ответ.

– Результаты? – выдохнула доктор Тейер, глянув на него так неодобрительно, словно он спрашивал ее об исходе вчерашнего футбольного матча.

– У Таскани и Дилана. Как они справились?

– Ах, результаты! Очень хорошо. То есть, вообще-то говоря, Дилан справился ужасно, но мы получили вот это.

Доктор Тейер протянула Ною адресованное Дилану письмо от директора спортивного департамента Нью-Йоркского университета. Вот что там было написано:

На протяжении последних нескольких недель мы с удовольствием следим за вашими спортивными успехами. Хотя спортивная дирекция не может непосредственно влиять на процесс зачисления, мы все же беремся выразить пожелание, что вы примете решение подать документы в Нью-Йоркский университет, и от всей души надеемся, что следующей осенью вы присоединитесь к нам для успешной и напряженной работы в новом сезоне.

– Значит, можно считать, что он поступил, – сказал Ной. Он испытывал двойственное чувство: ему было приятно видеть успех Дилана – он освободился от ответственности за его судьбу; с другой стороны, он испытывал разочарование от того, что все так сложилось.

– Похоже, да! – расплылась в улыбке доктор Тейер и положила руку Ною на плечо. Он через рубашку чувствовал ее, костлявые будто железные пальцы. – И я не сомневаюсь, Ной, что без вас он бы не справился.

Ной знал наверняка, что Дилан справился бы и без него. По правде говоря, баллов у него со времени последней проверочной работы не прибавилось.

– Спасибо, доктор Тейер.

– Разве я не просила вас называть меня Сюзан? Я думала, что говорила вам, чтобы вы называли меня Сюзан.

Она засмеялась и притворилась, будто собирается легонько его шлепнуть: ее просьба повисла в воздухе.

– А как дела у Таскани? – спросил Ной.

– О, прекрасно, я нисколько не сомневаюсь. С ней никогда не было таких проблем, как с Диланом.

Она положила руку рядом со стоящей у входа антикварной статуэткой; на ее тщательно накрашенном лице читалась крайняя усталость.

– А результаты ее вам прислали?

– Да, где-то здесь… – Доктор Тейер порылась в стопке бумаг на столике красного дерева. – А, вот оно.

Она протянула конверт Ною. Конверт был запечатан.

– Вы еще не посмотрели, – вырвалось у Ноя, в голосе его послышался упрек: «Вам все равно, какие у нее успехи».

– Ну, не успела. Ну давайте, посмотрите сами.

– Точно?

– Нуда, конечно, давайте!

Ной поддел пальцем печать. Бумага разорвалась на треугольники с неровными краями. Он достал белое с красным письмо.

Ему до сих пор не приходилось видеть протокол результатов независимого школьного вступительного экзамена – о результатах он всегда узнавал только от родителей, – и сейчас у него от цифр зарябило в глазах. Несколько мгновений он недоумевал, глядел на листок, пытаясь разобраться в этом хаосе. Понемногу картина стала вырисовываться, и вырисовывалась она очень удачно.

– Она прекрасно справилась, доктор Тейер! – радостно воскликнул он. – Успех колоссальный!

– Да? – Затянутая в черный спандекс доктор Тейер даже не пошевельнулась.

– Проценты по всем предметам зашкаливают за восемьдесят, а по математике она набрала целых девяносто два.

– Это хорошо? – с сомнением в голосе переспросила доктор Тейер.

– Достаточно хорошо, чтобы поступить в любое место, куда она пожелает. Не забывайте, что результаты даются в сравнении с показателями учащихся из других частных школ, а не по всем школам Америки. Эта категория считается элитной, а она справилась лучше, чем большинство других ребят.

– Что ж, тем лучше для нее, – неопределенно сказала доктор Тейер; Ной не мог понять, что это: тщательно скрываемый восторг или намеренно демонстрируемое безразличие.

– Значит, она еще не знает? – спросил Ной. Доктор Тейер покачала головой. – Вы, конечно, хотите ей об этом рассказать, – продолжал он. – Я подожду вас здесь.

Доктор Тейер махнула рукой и подмигнула: