Читать книгу - "Последний взгляд - Джеймс Олдридж"

Уж не помню, как я гнал «фиат» извилистыми, грязными дорожками, повинуясь Хемингуэю, который хлопал меня сзади то по левому, то по правому плечу, когда надо было повернуть. Мы довольно долго добирались до какой-то просеки, в свете фар казавшейся мне туннелем. Нас отделяло от шляпы Скотта километров пять, не меньше, густого, непроходимого березняка.

— Вылезай, — скомандовал Хемингуэй. — Вылезай, дружище.

Скотт мирно спал, Хемингуэю пришлось основательно его тряхнуть. Он выключил фары, и сердце у меня замерло, я будто с высокого трамплина прыгнул вдруг в темную, бездонную, глубокую пропасть. Лес затаился, ошеломил нас тишиной. Бесплотные наши голоса доносились ниоткуда.

— Нельзя, нельзя вам этого делать, — сказала Бо.

— Тьфу ты, — сказал Скотт и попробовал застегнуть верблюжье пальто. — Не выдумывай, Бо.

А Бо уже свирепо шипела мне в ухо:

— Останови ты их!

— Не могу, — зашипел я в ответ.

— Тогда иди со Скоттом.

— А ты? Не могу же я тебя тут одну бросить!

— Я пойду с Эрнестом. За меня не беспокойся. Я ходить умею. Только Скотту не говори, а то он шум поднимет. Как-то надо кончать с этой дурацкой историей.

Я не стал спорить, она была права. Скотт окончательно проснулся, и тут я сказал ему как ни в чем не бывало, что иду с ним.

— Зачем еще?

— На случай, если ты заблудишься, — сказал Хемингуэй. — Это весьма вероятно.

— Нет, — вскинулась Бо. — Нет, просто вдруг ногу подвернете или что… И если вы не возьмете Кита с собой, я, честное слово, сейчас же сажусь в машину и уезжаю вместе с ним.

Долго спорили и в конце концов решили, что я иду со Скоттом, но буду во всем его слушаться и не стану обгонять ни при каких обстоятельствах. Скотт вдруг даже обрадовался, он нашел тут свою логику:

— Если мне удастся провести через лес одного человека, значит, я провел бы и целый батальон. Ну ладно, пошли.

Он сделал шагов десять и со всего размаха плюхнулся ничком.

— Господи Иисусе! — простонал он, и хохот Хемингуэя полетел по лесу, как призывный клич ночной птицы.

— Ах, мне жаль тебя, — причитал Хемингуэй, — мне жаль тебя! Ах, капитан, капитан…

Скотт выронил бутылку и шарил по листьям в ее поисках, я подошел, помог ему подняться.

— Ничего, погоди, скоро и тебе придется протопать на своих ножищах по этой ничейной земле, — кинул он Хемингуэю.

— Да ты даже не в ту сторону пошел! — хмыкнул Хемингуэй.

— Как?

— Ты взял на восток. А тебе надо на запад.

— Я сам знаю, куда мне надо.

Оба говорили весело, и я понял, что, несмотря на всю жестокость затеи, они ею наслаждаются.

— Куда нам, Кит? — шепнул мне Скотт. Он старался застегнуть верблюжье пальто, взбухшее от бутылок. — Ты мне только направление покажи, а дальше уж я сам.

Я почти не видел его, чуть не наугад взял его под руку, мы вломились в густую листву и вдруг очутились у крутого обрыва. Я поскорей потянул Скотта за собой, туда, где, как мне казалось, лежал прямой путь к его шляпе, до которой я мало надеялся добраться.

— Я минут через пятнадцать несколько раз прокычу совой, — крикнул Хемингуэй, — в знак того, что я иду за вами по пятам, как охотничий пес!

— Вот я вернусь и с тобой разделаюсь, капитан Хемингуэй, — крикнул Скотт. — Путь открыт, идем напрямик!

Но не прошли мы и ста ярдов, как я понял, что ничего у нас не получится. Осенняя ночь упала на нас сразу, черная и сырая, земля была вся в ухабах, лес мрачно затаился, мы не различали даже ближних деревьев, натыкались на них. Скотт растерялся.