Читать книгу - "Неаполитанская мафия. Рассказ щенка - Паскуале Ферро"

На протяжении многих месяцев двое несчастных должны были терпеть эту ситуацию; в отчаянии они обращались к магам, знахаркам и разным ведьмам, они даже пешком пришли к Мадонне ди Помпеи[8]но ничего нельзя было поделать. Тогда «Малышка» решила пойти к главному бандиту района, чтобы сквозь слезы и всхлипывания объяснить ему свое бедственное положение. Каморрист, проникнувшись сочувствием, решил поговорить с Криккетьелло. Но маг был непреклонен, и босс, несмотря на то что тоже был связан колдовскими чарами, пообещал молодым людям помочь и обратился к известному брату-францисканцу, который занимался мистическими обрядами изгнания злых духов. Монах выслушал его и заключил: «Чтобы снять проклятие, надо отрезать голову Криккетьелло и закопать ее на заброшенном кладбище; а тело необходимо сжечь и пепел выбросить в сточную канаву, а молодая пара должна будет выпить слезы только что обезглавленного мага. Все это должно произойти в районе Викария, который в прошлом уже омывался проклятой кровью».

Затем монах сделал долгую паузу, склонил голову и поднес к губам соединенные в молитве руки: «А чтобы завершить ритуал, вы должны будете совершить доброе дело — попытайтесь найти дом для нас, бедных братьев Ордена Святого Франциска… иначе проклятие не снимется».

Каморрист в ответ на такую просьбу, прозвучавшую скорее как шантаж, направил на монаха пламенный взгляд, но потом понял, что это было платой за данное обещание. Все свершилось в течение недели как-то ночью, во время ужасной черной грозы, когда Господь будто бы забыл перекрыть кран с водой. Потребовалось десять человек, чтобы совершить убийство, но все прошло так, как и должно было: супруги вновь воссоединились, у монаха появился дом для братьев-францисканцев, а криминальный авторитет утешился тем, что каждую ночь ему снилась голова Криккетьелло… и все жили долго и счастливо.

— Тебе понравилось?

И тут Наташа увидела, что я лежала без сознания и при этом испачкала ее дорогущее платьице. Она два раза ударила меня, чтобы привести в чувство, а затем отчитала за то, что я не оценила «сказочку». Должно быть, она разглядела в моих глазах невероятную печаль, сжала меня в объятьях так, что почти задушила, затем нежно приласкала, прошептав: «Жизнь моя». Мы вновь вошли в дом, и она отнесла меня в чуланчик, который к тому времени превратился в маленькие царские палаты; на одной из стенок висела картинка с изображением щенка.

— Вот! — сказала Катена. — Тебе нравится?

— Эй, эй, — перебила ее Наташа. — Ты не слишком-то привязывайся к ней… Это моя собака!

— Да кто ее трогает? — возразила Катена. — А ты постарайся, чтоб она не повторила судьбу предыдущей собачки, которую ты засунула в стиральную машину!

У меня волосы встали дыбом так, что розовый бантик пулей слетел с головы. Меня начало трясти и крутить, как живого угря на сковородке с кипящим маслом.

Наташа забилась в истерике:

— Это неправда, это не я засунула Бамбенеллу в стиралку, это она сама. Ты плохая, Катена, я тебя больше не люблю… Мама! Мама!

И, повторяя имя матери, она убежала. Спустя несколько минут она вернулась, держа за руку очень красивую женщину с изумрудными глазами, иссиня-черными волосами, в мехах, драгоценностях и пахнущую изысканными духами. Из полных губ раздался низкий голос.

— Эй, Катена! Разве так можно обращаться с малышкой? Ты ее жутко напугала.

Катена, обнимая девочку, ответила:

— Синьора Марителла, я люблю Наташу… как дочку. Мне жаль, что она рассердилась, но я не хочу, чтобы случилось то же, что с Бамбенеллой!

Девочка снова расплакалась. Мать погладила ее по голове и сказала:

— Ну, Наташа, не надо так с мамой, ведь Катена хочет, как лучше. Покажи мне Паккьяну.

С этими словами она взяла меня на руки:

— Ой, какая она красавица!

Потом она поставила меня на пол и вся такая прекрасная удалилась в комнату с табличкой «синьора Марителла и ее супруг Дон Дженнаро». Я пошла за ней до двери. Через пару минут из комнаты раздались громкие рыдания.

— Катена… Катена, иди сюда! — закричала Марителла.

Катена открыла дверь, я проскользнула внутрь и увидела синьору Марителлу в слезах.

— Катена, он снова бросил меня. Сначала он говорит, что любит меня безумно… а потом отдаляется. Я понимаю его… но что ты хочешь, я слишком запала на него. — Синьора Марителла высморкалась, вытерла слезы и опять заговорила. — Восьмого марта, в женский день, ты помнишь, Катена? Среди трехсот женщин был всего один мужчина: организатор праздника. Красивый, курчавый и невероятно обаятельный. Он смотрел на меня. Он был любезен и обходителен. Мы тайно переглядывались весь вечер. В какой-то момент, я даже не поняла когда, мне в сумочку проскользнула записка с номером его мобильного. Прошла неделя, прежде чем я решилась позвонить ему. Я позвонила и совершила самую огромную ошибку в жизни, потому что влюбилась в него. Ты все знаешь об этих делах, ты всегда была моей наперсницей, только тебе я могу открыться.

Катена погладила ее по волосам щеткой.

— Синьора Марителла, — промолвила она, — вы очень крупно влипли. Если об этом узнает ваш муж, случится конец света — он его убьет!

Синьора Марителла оборвала Катену:

— Молчи, молчи, не говори мне больше ни слова, я не могу даже думать об этом, я слишком сильно влюблена. Он обращается со мной как с королевой, рядом с ним я чувствую себя Женщиной, а вот мой муж…

— Синьора, ваш муж ни в чем вам не отказывает, он всегда такой внимательный, — ответила Катена.

— Да, — перебила ее Марителла. — Но он не дает мне почувствовать себя настоящей женщиной… понимаешь, Катена… Женщиной.

Катена взяла меня на руки и, уходя, сказала:

— Понимаю… но будьте осторожны, очень осторожны. Вы знаете, если он обо всем узнает, случится страшное… Дон Дженнаро… он — босс… Ну, вы понимаете — «честь» и все такое… он вас убьет… будьте очень осторожны!

В коридоре нас остановил голос Дона Дженнаро:

— Эй, Катена! О чем это вы говорили с моей женой?

Катена побледнела и дрожащим голосом пробормотала:

— Ни о чем, Дон Дженна, ни о чем. Женская болтовня.

— Болтовня? Кате, будь умницей, иначе ты у меня станешь передвигаться на инвалидной коляске. Понятно? Будь умницей!

Дон Дженнаро ушел, оставив Катену в безмолвном замешательстве. Она сильно сжимала меня, так сильно, что мое повизгивание заставило ее вздрогнуть, и только тогда она поставила меня на пол. Я пошла за хозяином дома и обнаружила его говорящим шепотом по мобильному… так тихо, что даже мне не все было слышно.

— Сокровище, сокровище мое, я не могу говорить громче… нет, сегодня вечером нет… день рождения у девочки… как это у какой девочки? У моей дочери… и не злись, мы увидимся завтра… сокровище, я ведь женат… — Он повысил голос. — У меня есть жена и дети, я никогда не скрывал этого, чего ты хочешь от меня? Сейчас я приеду и так разукрашу твое личико.