Читать книгу - "Рассказы Фата-морганы - Джонатан Литтел"

надеть. Что-нибудь классическое, а? — она провела блестящими ногтями по моему подбородку. — И побрейся. Ты колючий». Быстро раздевшись, я сделал, как она велела. Я как раз закончил бриться, когда она вернулась с охапкой одежды и положила ее на стул. Примерка заняла некоторое время, размер не всегда подходил; она вручила мне серый кружевной лифчик-балконет, который слегка округлил мои формы, облегающие тюлевые трусики с вышивкой и шелковые чулки с широкой кружевной резинкой, тоже серые, потемнее тоном, почти металлического оттенка. Я всунул ступни в туфли и, возвышаясь на шпильках, медлил надевать платье, любуясь в зеркале очертаниями своих бедер и ягодиц, подчеркнутыми кружевом. Платье было великолепно: длинные, облегающие тело ножны из жемчужно-серого льна и вискозы, тончайшая гладкая ткань без единого шва с подкладкой из бледно-розового шелка, который нежно струился по коже, пока я натягивал его через голову. Бретельки оставляли мои угловатые плечи открытыми; спереди под тканью, которой лифчик придавал форму, угадывалась очаровательная, пусть и едва заметная, грудь. Не отрывая глаз от наших отражений в зеркале, моя подруга разгладила ткань на моих бедрах. Затем она меня накрасила, выбрав серо-голубой оттенок для век, розоватый для губ и тоже розовый, но темнее, для ногтей; кроме того, она надела на меня кое-какие украшения, жемчужные сережки, плетеное колье, несколько серебряных, со вкусом сработанных колец и браслетов. С волосами было попроще: пригладив их гелем, она сделала длинный косой пробор, так чтобы одна прядь падала мне на лоб, а по бокам заколола волосы шпилькам. Рисуясь, я покрутилась на каблуках. «Ты восхитительна», — хрипло прошептала моя подруга, глядя на высокую, царственного вида женщину, которая пожирала меня из зеркала сияющими от возбуждения глазами, которые казались еще больше из-за накрашенных век и ресниц. «Может, я и не буду главной красавицей вечера, — выдохнула я, поворачиваясь на каблуках и глядя через плечо на спину и бедра фигуры в зеркале, — но кое у кого из девчонок определенно встанет на мою задницу».

Вечеринка была в самом разгаре. Оказавшись в водовороте женщин, я почувствовала легкое головокружение, музыка, смех, возгласы, звон бокалов и украшений, весь этот шум отдавался у меня в ушах, вокруг меня кружилась сарабанда игривых подмигиваний, недовольных гримасок, улыбок, случайных касаний, ласковых жестов, обрывков движений, которые удваивались высокими зеркалами, обрамлявшими гостиную. Из-за узкого платья я могла перемещаться лишь маленькими шажками и все еще чувствовала себя неуклюже на каблуках; но мало-помалу я приноровилась держать равновесие и, обретя уверенность, принялась смеяться, разговаривать, жестикулировать так же непринужденно, как и прочие. Моя подруга принесла мне коктейль — джин-тоник, холодный, шипучий, почти горький, и, наклонившись, выдохнула мне в ухо: «Лучше и быть не может, а? Мы среди своих». Мой ответ утонул бы в окружающем шуме, поэтому я просто кивнула. На слегка приподнятой части помещения, покачивая бедрами, танцевали три девушки с длинными гладкими ногами, в шортах и мини-юбках, облегающих их прелестные задницы. Рядом со мной женщина, почти на голову выше меня, чье тело своими неправдоподобными выпуклостями напоминало скульптуру, не отрываясь смотрела на себя в зеркало и, проводя пальцами по бедрам и животу, с торжественным видом взвешивала в руках свои выпирающие груди. Светловолосая девушка с узлом волос, которую я видела в полосатом купальнике у бассейна, присоединилась к нам; теперь на ней было короткое платье с вышивкой и лиловый палантин, наброшенный на узкие плечи. Ее рука по-свойски покоилась в ложбинке моей спины, а губы касались шеи: «Какое красивое платье! Оно тебе очень идет». Я порозовела от удовольствия и, положив руку ей на затылок, прижалась губами к ее рту. Моя подруга, стоящая рядом с нами, смеялась; перед собой в зеркале я видела спину и бедра молодой женщины, наши переплетенные тела и свой собственный взгляд сквозь выбившиеся пряди ее волос, пахнущих мхом, вереском и миндалем. Через некоторое время она отстранилась и, радостно улыбаясь, внимательно на меня посмотрела; затем провела кончиками пальцев по моему лицу и сказала: «Увидимся». Потягивая напиток, я наблюдала, как она растворилась в толпе. Продолжая смеяться, моя подруга протянула мне помаду: встав перед зеркалом, я тщательно подкрасила губы; потерев одну губу о другую, я почувствовала, как от этого чисто женского движения по всему моему телу разливается наслаждение. Рядом, у стен или на диванах, теперь целовались несколько девушек, я видела, как пальцы с разноцветными ногтями блуждали по бедрам и ягодицам, исчезая под платьями и юбками, как обнажались груди, округлые, с торчащими, манящими губы сосками; девушка с короткими волосами, которая прежде плавала в бассейне из конца в конец, теперь стояла на коленях между бедрами высокой женщины, напоминавшей скульптуру, а та продолжала любоваться собой в зеркале поверх прильнувшей к ней головы. Я повернулась лицом к отражению и попыталась поймать ее взгляд, но, прикованный к самому себе, он оставался непроницаемым, поэтому я могла наблюдать за ней в свое удовольствие, не опасаясь, что она заметит; с этого ракурса ее лицо приняло резкое, жесткое, почти мужское выражение, ее взгляд, по мере того как стриженая черная голова спускалась все ниже, темнел, становясь исступленным, запредельным; и когда, раздвинув ее бедра, девушка наконец прильнула своим красивым накрашенным ртом к ее гениталиям, глаза женщины загорелись яростной, всепоглощающей, горделивой радостью. Не отрывая глаз от зрелища в зеркале, я продолжала потягивать напиток; за этой парой из-за моего плеча наблюдала и моя подруга, чьи локоны и роскошные формы я видела рядом с моим собственным отражением. Небольшой серебряный поднос, который гостьи передавали друг другу, дошел и до нас; я наклонилась, осторожно взяла стеклянную соломинку и вдохнула дорожку белого порошка, за ней другую; по телу пробежала дрожь, я выпрямилась, судорожно изогнувшись и напряженно балансируя на шпильках, и разгладила платье на ягодицах и бедрах. Пока моя подруга нюхала кокаин, я помогала ей держать поднос. Затем я передала его следующей женщине и, взяв подругу за руку, повела ее наружу, к бассейну. Шагнув за порог раздвижной двери, я вздрогнула: снаружи было холодно и влажно, трава под светом висящих повсюду ламп блестела росой. «Как много света, — сказала я моей подруге. — Ты уверена, что пробки не вылетят?» — «Не волнуйся. Электрик, профессионал, уже дважды полностью проверял проводку». Здесь тоже десятки девушек смеялись, курили и пили, болтая и целуясь. Некоторые плавали в одних стрингах или купальниках в залитой светом воде, их красивые, стройные тела искажала зеленоватая рябь. Опустившись на колени на краю бассейна, девушка, с которой я целовалась, тоже в одних только лилово-черных кружевных трусиках, с полурастрепанным