Читать книгу - "Под маской, или Женская сила - Луиза Мэй Олкотт"

устал от мыслей, ему хотелось отвлечься наблюдениями за мисс Мьюр, чье лицо было так подвижно и выразительно, чей голос, столь богатый различными интонациями, хотелось слушать, наконец, хотелось понять природу ее чар, что столь искусно воздействовали на него против воли. Не раз и не два Джеральд отклонялся от курса, готовый сесть, но присутствие Люсии удерживало его, и он либо бросал ласковое слово собаке, либо смотрел в окно, объясняя этими предлогами заминку, и возвращался на свой привычный маршрут. В лице кузины он видел упрек, однако в последнее время в ее манерах появилось нечто столь отталкивающее, из-за чего Джеральд не имел желания вернуть былую простоту общения. Всячески показывая, что ничем не связан с Люсией, он демонстративно не замечал ее. То, что происходило в гостиной, можно было назвать состязанием: две женщины чувствовали, что сейчас решается, у которой из них больше власти над этим мужчиной. Люсия предприняла несколько попыток завязать беседу, она старалась говорить дружелюбно и открыто, но ее напряженность отталкивала, и Ковентри, дав вежливый ответ, снова погружался в безмолвие. Джин выбрала другую стратегию. Она апеллировала к взору и слуху, являя собой приятное зрелище и периодически, словно забыв, что она здесь не одна, принималась тихонько напевать, да еще бросала на Ковентри робкие взгляды – полузадумчивые, полуозорные, они будоражили кровь сильнее, чем грациозность фигурки или сладость голоса. Наконец, сочтя, что достаточно долго терзает Люсию и искушает ее кузена, мисс Мьюр закрепила свое превосходство над соперницей, причем выбрала способ, который ошеломил Люсию, которая ничего не знала о тайне рождения мисс Мьюр, – эта тайна как раз и сыграла решающую роль в завоевании сердца Джеральда Ковентри. Джин позволила клубочку шелковых ниток соскользнуть со своего подола на пол так, чтобы он подкатился к ногам Ковентри. Клубочек был пойман и возвращен с живостью, которая добавила грации этой пустячной услуге. Принимая беглеца, мисс Мьюр произнесла напрямик (зная, что Ковентри легко взять именно прямотой):

– Мне кажется, вы устали. Однако, если вам необходима физическая активность, направьте свою энергию в нужное русло – приведите в порядок рабочую корзинку вашей матушки. Смотрите, как перепутались шелковые нитки! Миссис Ковентри будет очень приятно узнать, что вы распутали их, как, бывало, делал ваш брат.

– Геракл за прялкой[15], – рассмеялся Ковентри и занял вожделенный стул подле мисс Мьюр.

Джин поместила корзинку к нему на колени; он заглянул в нее, смущенный своей задачей. Тогда Джин откинулась в кресле и тихо рассмеялась – услада для ушей. Люсия сидела как громом пораженная – ее гордый и праздный кузен повинуется гувернантке, да еще и наслаждается этой ролью! Через десять минут Ковентри забыл о Люсии, словно она находилась от него за многие мили. Джин была на высоте, а поскольку обращалась она с «молодым хозяином» как с ровней, от ее прежней робости и скованности не осталось и следа. Впрочем, она то и дело опускала взор и либо вспыхивала, либо бледнела, а на язычке у нее замирали остроумные реплики – это случалось, когда Ковентри невольно засматривался в ее ясные глаза, которые однажды, в постановочной минутной трагедии, озарили его нежностью. Джеральд не мог забыть этого взора. Ни он, ни Джин не заговаривали о вечере живых картин, но воспоминания о нем, казалось, преследовали обоих и добавляли тайной прелести текущему моменту. Люсия терпела эту сцену из последних сил; наконец с видом оскорбленной принцессы она покинула гостиную. Ковентри остался, а Джин притворилась, что не заметила ухода Люсии. Белла крепко спала. Через некоторое время Ковентри поймал себя на том, что внимает мисс Мьюр; как и когда это случилось, он и сам не понял. Печальная история ее жизни была преподнесена ему весьма умело. Рабочая корзинка соскользнула на пол – Ковентри этого даже не заметил; собаку отогнали. Подавшись к мисс Мьюр, Ковентри ловил каждое слово, произносимое приглушенным голосом. Девушка повествовала о лишениях, одиночестве и печалях своей коротенькой жизни. Посреди особенно трогательного эпизода она вздрогнула, умолкла и уставилась прямо перед собой, ее лицо напряглось и выразило крайнюю степень неприязни. Встретив взгляд Ковентри, мисс Мьюр скосила глаза на окно и произнесла:

– За нами следят.

– Кто следит? – вскинулся Ковентри.

– Не волнуйтесь. Ничего не говорите – пусть это будет на совести шпиона. Я к такому привыкла.

– Зато я не привык и привыкать не собираюсь. Кто это был? – пылко возразил Джеральд.

Джин многозначительно улыбнулась, ибо ветром на террасу вынесло обрывок розовой ленты. Черная тень скользнула на лицо молодого человека; он вскочил, вышел через французское окно и бросился в сад. Джин тихонько смеялась, наблюдая, как Ковентри быстро удаляется, не забывая заглядывать во все зеленые уголки. «Вот счастливый случай – его-то и не хватало для вдохновения, – думала Джин Мьюр, не сводя глаз с розовой ленты. – Да-да, дражайшая миссис Дин, теперь вы поймете, что шпионские игры только во вред вам и вашей госпоже. Предупреждать вас я не намерена; вы будете расхлебывать эту кашу, хотя, видит бог, мне совсем не хочется создавать проблемы такой достойной женщине, как вы».

Вскоре послышались шаги Джеральда – и не только его. Джин задержала дыхание – ей важно было уловить слова, которые скажет Джеральд.

– Итак, ты настаиваешь, что сама шпионила за мной и твоя госпожа к этому не причастна; допустим. В таком случае я закрою глаза на твой поступок, хотя не верю тебе. Передай мисс Бьюфорт, чтобы пришла в библиотеку. Мне нужно ей кое-что сказать. Теперь иди, Дин, и, если желаешь остаться в моем доме, впредь будь осторожна.

Горничная удалилась, а молодой человек вошел в гостиную, кипя от гнева.

– Надо было мне промолчать! Но это было так неожиданно, что слова сами вырвались! И вот вы сердитесь, а я стала причиной новых неприятностей бедной мисс Люсии. Простите меня, как я прощаю ее, и давайте забудем этот инцидент. Я давно привыкла к постоянному надзору за собой, а мисс Люсию можно только пожалеть, ведь всякая ревность мучительна, даже беспочвенная, – молвила Джин, словно укоряя саму себя.

– Я не в силах забыть бесчестный поступок и намерен положить конец слежке. Мы с моей кузиной не жених и невеста, о чем я уже говорил вам. Тем не менее вы, как и вся семья, похоже, склонны считать меня помолвленным. До сих пор леность мешала мне расставить точки над i, но теперь я это сделаю и докажу, что свободен.

Произнося слово «свободен», Ковентри метнул на Джин взгляд, возымевший весьма странное действие. Джин побледнела; иголка выпала из