Читать книгу - "Российский бутерброд - Геннадий Смирнов"

– Ну что, господа, я полагаю, мы готовы к проведению обещанных консультаций с представителями партий, поэтому не считаю нужным откладывать это мероприятие в долгий ящик. Или будут иные предложения? – Поинтересовался Иван Иваныч у своих помощников уже совершенно не сталинским голосом. С одной стороны, у него действительно чесались руки поскорей поставить все точки над «I» и посмотреть, насколько его предположения будут соответствовать действительности. Как не странно, сейчас, его не столько волновал результат, скорей всего, потому что он в нём не сомневался, а процесс. Даже не процесс, а желание увидеть реакцию на оглашение принятого им решения. Он с каким-то иезуитским наслаждением предвкушал это действо, когда клявшиеся в вечной верности делу «Партии и правительства» надутые от своей государственной значимости, солидные дядьки, да и молодые люди будут разрываться между своей совестью (у кого она есть, и кто как её понимает) и инстинктом самосохранения. С другой стороны, он торопил события, всё ещё не до конца доверяя Вадим Вадимычу, таким путём стараясь минимизировать возможность утечки нежелательной информации раньше времени.

– Раз других предложений и возражений нет, через пол часика начнём, прямо здесь, – подытожил Иван Иваныч. Взглянул на часы и попытался пошутить, – и вам никуда ходить не надо, всё с доставкой на дом. Затем он скептически оценил кабинет с точки зрения наибольшего удобства наблюдения за действующими лицами и решил, всё же, провести консультацию в одном из небольших зальчиков по соседству.

Входя в зал, Иван Иваныч надеялся увидеть там, во главе единопартийцев, Василь Васильича как их предводителя в масштабах всей страны. Он понимал, что это маловероятно, ибо В.В. всегда игнорировал мероприятия под руководством первого лица, давая тем самым ненавязчиво понять, для особо внимательных, что хоть он и второй человек в государственной иерархии, но первый в Партии и государстве. Но сегодня такой момент… Можно было бы попытаться что-то исправить, вступив в полемику, привести факты и аргументы предвзятого отношения к Партии, а может и к нему лично. У нас любят обиженных. Но именно в это время, как обычно, ему остро необходимо проводить совещание со своими подчинёнными в другом месте. Первый порыв разочарования от невозможности наблюдать в живую реакцию непосредственного конкурента сменился более рациональным осознанием преимущества его отсутствия и Иван Иваныч в приподнятом настроении расположился со своими единомышленниками диаметрально напротив сидящих за большим круглым столом, инкрустированным слоновой костью, четырёх основных партийных боссов, мирно беседовавших между собой. Они понимали, что здесь и сейчас от них уже ничего не зависит. Им нечего делить, ибо всё уже решено и это собрание – просто процедура, неотъемлемая часть демократического ритуала, который в своём завершении трансформируется в несколько фраз на пресс-конференции, или просто в СМИ типа: «в результате проведённых консультаций с ведущими думским фракциями мы пришли к целесообразности того-то и того-то». Тем более что в их памяти была ещё очень жива ремарка Иван Иваныча по поводу возможного создания новой партии. А из его уст это могло звучать только как новой партии власти. Они, в силу своего прошлого, овеянного красными знамёнами и историческими решениями съездов КПСС под руководством единственной руководящей и направляющей силы, несмотря на либеральные, демократические и прочие подобные заявления, не могли себе представить, как на практике может быть по-другому. Каждый из них знал определённо одно, что получив возможность, в первую очередь из возглавляемой ими организации сотворили бы партию власти. Потому что другого они не знают и по-другому не умеют. А самое главное – так легче всего управлять таким неуправляемым организмом, как одна шестая часть суши, поэтому вступительную часть монолога Иван Иваныча, связанную с назревшей необходимостью изменения существующего порядка партийного строительства, они слушали подчёркнуто внимательно только из уважения к его служебному положению. Но стоило ему заговорить о главной цели задуманных преобразований, как все четверо недоумевающее посмотрели на него, стараясь понять, не перепутал ли тот аудиторию. Ведь присутствующие в зале не наивные избиратели, готовые верить каждому слову и пускать слёзы умиления по поводу любых обещаний. Они, партийные предводители, сами за счёт этого живут и могут такое навыдумывать, что все известные истории писатели-фантасты станут в очередь за сюжетом. Однако в глазах Иван Иваныча горел недобрый огонёк не свойственной ему решимости воплотить сказанное в жизнь, во что бы то ни стало; и его голос вновь обрёл интонацию, и еле уловимый кавказский акцент, услышав который присутствующие уже не сомневались, что будет именно так.

– Мы тут посовещались с товарищами, – не спеша, как бы подбирая нужные слова, произнёс Иван Иваныч и обвёл взглядом своих помощников, – и решили, что будет правильным не создавать новую партию.

Четвёрка, как по команде вскинула на него глаза, каждый в надежде, что кто-то из них может быть избранным на роль преемника. Но докладчик тут же лишил одного всяческих иллюзий, обратившись к нему: – у нас их и так больше, чем нужно, что сказывается на их работе, не так ли, Борис Борисыч? Оставшиеся трое злорадно уставились на побледневшего, не привыкшего к таким обращениям, лидера пока ещё большинства, а верный себе Вениамин Вениаминыч, чётко улавливающий дуновение ветерка, не упустил момента проявить лояльность.

– Правильное решение! Подонки, однозначно. И всю страну уже заполнили подонками! Хватит уже этой диктатуры. Однозначно, только демократия может возродить страну!

Остальные из, так называемой, большой четвёрки восприняли паузу в монологе Иван Иваныча и реплику предводителя РПЛД как сигнал к началу дискуссии, хотя, как упоминалось выше, у всех них существовало понимание её бесполезности, ибо там, наверху, всё давно решено. Однако надежда умирает последней и чем чёрт не шутит.

– Мы, как вторая по численности партия, из представленных в законодательном органе, готовы предоставить свою, так сказать базу, для возрождения могущества страны. Мы даже готовы взять на себя всю ответственность за то, что будет происходить и за конечный результат. – Пробасил Андрей Андреич и с некоторым оттенком преданности посмотрел на Иван Иваныча.

– У вас уже была возможность порулить. Восемьдесят лет водили нас зигзагами к светлому будущему, всё не могли зигзаг удачи нащупать. Моисей свой народ и то в два раза меньше водил, но хоть вывел. У вас ещё в девяносто шестом была возможность взять на себя ответственность, что-то вы забздели. Какая у вас база!? На этой вашей базе что не создавай, получается одна диктатура пролетариата, а самое близкое, что вы можете выдумать про демократию, – это ваш партийный демократический централизм. Когда кто-то не согласен, – того в лагерь. Надоели уже, однозначно! – Не дав никому из присутствующих переварить услышанное из уст лидера коммунистического движения в отдельно взятой стране, эмоционально, сопровождая каждую фразу взмахами руки, выразил свою давнишнюю «любовь» к оппоненту Вениамин Вениаминыч.

– Трудно быть первым и не совершать ошибок, – привыкший к подобного рода нападкам, спокойно парировал Андрей Андреич. – Главное то, что мы эти ошибки осознали, научились правильно реагировать на конструктивную критику и избавились, таким образом, от некоторого догматизма в нашей работе. В этом и заключается сила и здоровье партии, а не в том, чтобы метаться между двумя берегами в поисках более уютной и спокойной гавани.