Читать книгу - "Большая грудь, широкий зад - Мо Янь"

— Ну и ребёнок, — подивилась она. — Бездонная бочка какая-то. Скоро всю высосет до костей.

Пастор подгонял ослицу, жёрнов крутился, размалывая пшеничные зёрна, и мука с шуршанием сыпалась в поддон. Матушка уселась под деревом, поставила перед собой корзинку из лозняка и, насыпав муки в мелкое сито, стала ритмично потряхивать его. Белоснежная свежемолотая мука падала в корзину, а отруби оставались в сите. Лучи солнца, пробивающиеся сквозь листву, попадали мне налицо, освещали матушкины плечи. Мюррей не давал ослице отлынивать, нахлёстывая её по заду веткой. Ослица была наша, пастор этим утром одолжил её, чтобы помолоть муку. Уклоняясь от ветки, она рысила круг за кругом, и шкура у неё потемнела от пота.

За воротами послышалось блеяние козы, створка распахнулась, и в неё тут же просунулась симпатичная мордашка нашего мулёнка, который появился на свет в один день со мной. Он нетерпеливо брыкался.

— Впусти его быстрее! — велела матушка.

Подбежавший Мюррей с усилием отпихнул голову мулёнка назад, чтобы ослабить цепь на засове, снял крюк и отскочил в сторону, потому что мулёнок ворвался в ворота, подлез под ослицу и ухватил губами сосок. И тут же успокоился.

— Что люди, что скотина — всё одно! — вздохнула матушка. Мюррей кивнул в знак согласия.

Пока наша ослица кормила мулёнка во дворе пастора, Ша Юэлян и его бойцы старательно мыли своих ослов. Вычесали гривы и редкие хвосты специальными стальными гребнями, насухо вытерли шкуру и покрыли её слоем воска. Все двадцать восемь ослов сияли как новенькие, двадцать восемь наездников были полны боевого задора, воронёная сталь их двадцати восьми мушкетов отливала синевой. У каждого на поясе было по две тыквы-горлянки: побольше — с порохом, поменьше — с дробью. Покрытые тремя слоями тунгового масла, все пятьдесят шесть тыквочек так и сияли на солнце. Бойцы красовались в брюках цвета хаки, чёрных куртках и шляпах из гаолянового лыка с восьмиугольной верхушкой. Красная кисточка на шляпе Ша Юэляна отличала его как командира отряда. Он удовлетворённо окинул взглядом ослов и всадников:

— Выше голову, братва! Покажем им, что такое отряд «Чёрный осёл»! — С этими словами он взобрался на своего осла, похлопал его по крупу, и тот понёсся вперёд, как ветер.

Лошади, конечно, куда быстрее ослов, зато вышагивают ослы идеально. На лошадях всадники смотрятся впечатляюще, а на ослах радуют глаз. Не успели они оглянуться, как уже двигались по главной улице нашего Даланя. Во время уборки урожая, когда всё вокруг покрывала пыль, стоило проехать даже одной лошади, и пыль поднималась целым облаком. Теперь же утрамбованная после летних дождей земля была твёрдой и гладкой, и отряд Ша Юэляна оставлял за собой лишь отпечатки подков, цоканье которых разносилось далеко вокруг. У Ша Юэляна все ослы были подкованы, как лошади, это он сам придумал. Звонкое цоканье привлекло внимание в первую очередь ребятишек, а потом и деревенского бухгалтера Яо Сы. В длинном, вышедшем из моды чиновничьем халате, с неизменным карандашом в цветочек за ухом он выскочил из дома и остановился перед ослом Ша Юэляна, низко кланяясь и улыбаясь во весь рот:

— Что за отряд под вашим началом, господин офицер? Надолго к нам или проездом? Не могу ли я, недостойный, чем-то услужить?

— Мы — отряд стрелков «Чёрный осёл», — заявил Ша Юэлян, спешившись. — Спецподразделение цзяодунских сил антияпонского сопротивления. По приказу командования располагаемся в Далане для организации отпора японцам. Нас нужно определить на постой, обеспечить фураж для ослов и довольствие. Пища может быть простая, яиц с лепёшками будет достаточно. А вот ослов, как оружие борьбы против японцев, нужно кормить хорошо. Сено должно быть мелко порезанное и просеянное, корм готовится из раскрошенных соевых лепёшек, поить их надо свежей колодезной водой и уж никак не этой мутной жижей из реки.

— Я, господин офицер, такими важными делами не занимаюсь, — вывернулся Яо Сы. — Мне нужно получить указания от деревенского головы, то бишь почтенного председателя Комитета поддержки, который недавно назначен императорской армией.

Лицо Ша Юэляна потемнело, и он грубо выругался.

— Раз служит японцам, значит, их прихвостень и предатель китайского народа!

— Да наш голова и не собирался в эти председатели, — возразил Яо Сы. — У него сто цинов[35]плодородной земли, много мулов и лошадей; сыт, одет и горя не знает, а за это взялся лишь потому, что выбора не было. Да уж если кому и быть председателем, то лучшего, чем наш хозяин, не найти…

— Веди меня к нему! — прервал его Ша Юэлян.

Отряд расположился у ворот управы, а Ша Юэлян вслед за Яо Сы вошёл в главные ворота Фушэнтана. Усадьба раскинулась семью анфиладами, по пятнадцать комнат в каждой, с бесчисленными проходными двориками и дверьми тут и там, как в лабиринте. Сыма Тина Ша Юэлян застал во время перебранки с младшим братом. Пятого числа пятого месяца Сыма Ку устроил пожар на мосту, но японцам никакого вреда не причинил, а себе зад обжёг. Рана долго не заживала, теперь к ней добавились ещё и пролежни, так что он мог лежать лишь на животе, задницей кверху.

— Ну и болван же ты, брат. — Сыма Ку лежал, опершись на локти и высоко подняв голову. Взгляд его сверкал. — Болван последний. Ты понимаешь, что значит быть председателем Комитета поддержки? Это и японцы будут гонять тебя, как собаку, и партизаны пинать, как осла. Как говорится, мышь забралась в кузнечные мехи — дует с обеих сторон, — будут на тебе отыгрываться и те и другие. Никто не согласился, а ты — пожалуйста!

— Чушь! Чушь ты несёшь! — возмущался Сыма Тин. — Только круглый идиот будет хвататься за такое назначение. А мне японские солдаты штыки к груди приставили, и офицер через Ма Цзиньлуна, переводчика, говорит: «Твой младший брат Сыма Ку вместе с бандитом Ша Юэляном подожгли мост и устроили засаду, императорская армия понесла большие потери. Мы сначала хотели спалить ваш Фушэнтан, но видим — ты человек честный, и решили тебя помиловать». Так что председателем я стал наполовину благодаря тебе.

— Эта задница, чтоб её… Когда только заживёт! — проворчал уличённый в несправедливости своих обвинений Сыма Ку.

— Лучше бы не заживала. Мне хлопот меньше! — в сердцах бросил Сыма Тин.

Повернувшись, чтобы уйти, он заметил в дверях ухмыляющегося Ша Юэляна. Яо Сы выступил вперёд, но не успел он рта раскрыть, как раздался голос Ша Юэляна:

— Председатель Сыма, я и есть Ша Юэлян.

Сыма Тин ничего не ответил, потому что его опередил перевернувшийся в кровати Сыма Ку:

— Так это ты Ша Юэлян по прозвищу Монах Ша?

— В настоящее время ваш покорный слуга — командир партизанского отряда стрелков «Чёрный осёл». Премного благодарен младшему хозяину Сыма за подожжённый мост. Действовали мы слаженно, без сучка без задоринки.

— A-а, ты ещё жив, негодяй! — продолжал Сыма Ку. — Ну и как же ты, ети его, воюешь?