Читать книгу - "Хост пожарче - Мария Назарова"

– Плохо, – растягивая слова, манерно начал Тарас. Но был перебит моей уверенной репликой:

– Еще поучи меня правилам поведения в обществе, мачо-мен! Пошли давай, иначе я скажу Дарине, что причина нашего опоздания – твоя сопливая болтовня.

– Чего? – не ожидая такой реакции, обомлел Тарас. Но быстро собравшись, взял меня за руку (что меня крайне возмутило) и потащил к заброшенной спортшколе.

– Отпусти, кретин! Иначе скажу «Синим Дождям», что ты меня домогаешься, – сама не понимая почему, заистерила я.

– Тише, зайка, ты сегодня излишне нервная.

– Меня Полина зовут, а зайки в лесу живут! И вообще, пошли уже!

До места сбора мы добрались не более чем за десять минут, у входа нас уже ждала Елена.

– Привет! – радостно помахала она мне и кинулась обниматься.

– Привет, – хором вымолвили мы с Тарасом, за что он получил мой неодобрительный взгляд.

– Пойдемте внутрь, Дарина ждет только нас! – уверенно, но с особой добротой звучал голос моей новой православной подруги.

Зайдя внутрь и поздоровавшись со всеми, мы заняли свои места. Началась лекция. Дарина рассказывала о важности бытия в гармонии: зачитывала фрагменты из Библии, сопровождая их своими религиозными комментариями. Три с половиной часа пролетели для меня одним мгновением, и, когда по окончании все встали и послушно вышли, я, не желая уходить, специально подольше провозилась с ковриком, желая хоть как-то продлить свое время пребывания в местном храме духовности. Из моих размышлений меня вырвал сладкий голос лектора:

– Поля!

– Дарина, какая потрясающая лекция! Я будто чувствую перерождение, спасибо вам! – снежной лавиной обрушились на Клеопатру мои вздохи.

– Я рада, что тебе понравилось, но помни, что это только начало. Бог уже обратил на тебя внимание. И теперь твоя задача – расположить Всевышнего к себе.

– А как это? – удивилась я.

– Задобри его, – монотонно проговорила учительница.

– Но как это сделать? Мне нужно сходить в церковь? Или нужна какая-то особая молитва? – искренне удивилась я.

– Нет, – улыбнулась рыжая женщина. – Понимаешь, Полина, жизнь в раю очень дорога, в аду – она бесплатна. Какая стезя тебе ближе?

– Рай, конечно, – растерялась я.

– Тогда ты уже сейчас должна заботиться о своем будущем. Святой Отец примет тебя, но у него должно появиться на то желание.

– Желание? Нужны деньги? – смутилась я, но тут же, оправившись, добавила: Я принесу, сколько нужно?

– Ты еще на первой ступени, родная. Мы не можем ставить тебя в затруднительное положение, поэтому тебе нужно принести всего лишь пятьсот долларов.

– Долларов? Но у меня нет столько… Но, если нужно, я принесу. Для меня это не проблема. Уже завтра деньги будут.

– Вот и славно, – поцеловала меня в лоб Дарина, и мы разошлись.

Айфон свидетельствовал пятью пропущенными от мамы и смс от Юли. Проигнорив маму, во избежание услышать долгие нотации, я набрала подруге.

– Поля! – завизжала трубка.

– Юля! – подражательски ответила я.

– Мне срочно нужно выговориться! Удели мне десять минут!

– Все время моей дороги до дома в твоем распоряжении.

– У-у-у, спасибо! В общем, слушай! Фильм был отвратительный, мы тонули в писклявой луже наивных пятилеток, радостно хлопавших всем победам пластмассового героя и пускающих слюни в мамин носовой платочек при его поражениях. Но мне это абсолютно не мешало! Мы сидели с НИМ на соседних креслах. Он купил большую банку соленого поп-корна, который я, несмотря на то что не очень-то и люблю, стремилась заглатывать как можно чаще. Причем масленистый привкус на языке вовсе не был тому причиной. Мне хотелось одного – мельком прикоснуться к его пальцам, опущенным в ту же банку с угощением! Я ерзала на стуле, как заведенный пластиковый покемон. Мне казалось, что вот-вот тяжелый железный поручень кресла расплавится под тяжестью моей любви и воссоединит наши тела. Меня покрывало чувство до этого не знакомое, дурманящее колдовским зельем желания. Я захлебывалась ощущением счастья от одной мысли, что он рядом. Фильм закончился, а я не в силах была вымолвить ни слова. Но, услышав от его друзей предложение посидеть в ближайшем сушибаре, тут же словила его, как тонущий морячок внезапный спасательный круг. Вдруг я заметила, что единственное, что царит в моей голове, – это чувства! В ней нет фраз, нет ответов! Только одинокий ветер похоти. Я попыталась заговорить со своим возлюбленным, но наткнулась на высокую скалу несостыковки интересов. Оскорбленная этим, я решила использовать другое средство и попыталась дотронуться до его руки. В попытке сделать это, я неожиданно споткнулась и чуть не упала, а он даже не обратил на это внимания. В суши мы зашли так же мрачно, как обычно заходят в похоронный дом… Моя шуба слетела с плеч на его мужественные руки, и он сел рядом со мной. Вдруг я почувствовала, что окрещенный моей любовью молодой человек вдруг перестал излучать прежнюю привлекательность. И в нос мне тут же ударил фронт противных до омерзения феромонов. Видимо, запах его духов, так манящий ранее, сейчас начал вызывать у меня раздражение. А ОН предложил заказать алкоголь. Я же, не желая спорить, согласилась. Однако дурманящий до этого вкус кровавой Мери сейчас вызывал лишь тошноту…

– Ты разочаровалась в нем? – спросила я, наконец прервав этот душещипательный монолог подруги.

– Нет, я люблю его еще сильнее, чем любила, когда он был лишь образом в школьных коридорах. Но я не смею больше даже смотреть на него, он сам оттолкнул меня, он не изъявил желания сблизиться со мной, явно давая понять, что желает быть одиноким. Я не могу этому мешать.

– Татьяна! Милая Татьяна! Видимо, Онегин тебе не судьба.

– Такие люди всегда воплощают в себя судьбу и не могут служить лишь одиноким ее наполнением, просто эта судьба предначертана кому-нибудь другому, возможно, более скромному, менее влюбленному в него…

– Юленька, ты не расстраивайся, он не последний мужчина! И тем более он не достоин твоих слез! – я попыталась вернуть подруге веру в себя.

– Знаю, поэтому и спокойна. У меня тоже есть судьба. Возможно, я ее еще просто не встретила. И если нужно ждать, то буду ждать до гробовой доски, – закончила свои душевные излияния Жарова.

Я не узнавала подругу, ранее ненавидевшую слащавые эпитеты и проклинавшую приторные метафоры. Юля вдруг заговорила языком брошенной Татьяны, выразившей в одном рассказе суть миллионов сентиментальных романов. Ее уста дрожали французской влюбленностью, а сердце билось ритмами итальянских улочек… Никогда ранее я не верила, что скалистый мальчик действительно задел сердце моей дорогой мечтательницы… Я видела в ней только авантюристку, желающую отыскать добычу посреди школьных коридоров, но я никогда не могла поверить, что эта нездоровая жажда приключений лишь симптом неизлечимой любви…