Читать книгу - "Десять вечеров - Сборник сказок"

– Я дам тебе добрый совет. Ступай дальше по этой дороге, увидишь красные сёдзи, это мышиный домик. Мыши сейчас к свадьбе готовятся, рис в ступке толкут. Ты им подсоби. Потом иди дальше. Увидишь чёрные сёдзи, это логово чертей. Будут черти в кости играть. Крикни петухом три раза, черти убегут, а тебе все их деньги достанутся.

– Вот спасибо тебе за науку, – сказал старик и пошёл дальше, всё вниз и вниз. Вдруг увидел он красные сёдзи.

– Эй, хозяева! Есть ли кто дома? – крикнул старик.

Выглянула тут мышка-невеста в свадебном наряде, спрашивает:

– Ты зачем к нам, дедушка, пожаловал?

– Слышал я, что у вас свадьба, вот и пришёл вам подсобить рис в ступке толочь.

– А, вот это хорошо! Нам как раз помощник нужен. Подсоби нам, дедушка, скорее, – и пригласила старика в дом.

А в доме всё так красиво убрано! В первой комнате стоят красные лакированные чашки на красных лакированных столиках и бронзовые жаровни. Во второй комнате шёлковые халаты развешаны. Столько их, что и не счесть! А в третьей комнате много-много мышей. Толкут они в ступке чистое золото – звяк-звяк-звяк, припевая:

Пестиком толку, толку.

Так и пляшет он в руках!

А услышу мяу-мяу,

Всех проворней убегу.

Просо я толку, толку,

А устану – не беда!

Лишь бы мне жених достался

Из богатых закромов.

Взял старик пестик и начал толочь, да так проворно и ловко! Обрадовались мыши и подарили ему два халата из красного шёлка.

Взял старик подарки, поблагодарил мышей и пошёл дальше по крутому склону, в самую глубь подземного царства. Вдруг увидел он чёрные сёдзи, а из-за них стук и бренчанье доносится. Это черти в кости играют. Забрался старик на стропила в конюшне, чтобы его не приметили. Когда настала глубокая ночь, взял он веялку и давай ею хлопать. Поднял страшный шум, а потом как закричит петухом: «кэкэро-о».

Черти загалдели:

– Ого, да уж, никак, первые петухи пропели!

Подождал дед немного, а потом опять давай хлопать веялкой и кричать: «кэкэро-о».

– Вот уж и вторые петухи, – встревожились черти.

А дед ещё больше зашумел, ещё громче закричал: «кэкэро-о, кэкэро-о!»

Переполошились черти вконец:

– Вот и третьи петухи! Зазевались мы за игрой.

Побросали они деньги – и врассыпную. А дед потихоньку спустился вниз, забрал все деньги – и скорей домой.

То-то радости было!

Сбросили старик со старухой свою худую одежду с плеч и нарядились в новые халаты, а потом стали золото и серебро меркой мерить, так что звон кругом пошёл.

Услышала старуха-соседка, и взяло её любопытство. Заглянула она в дверь:

– Дома ли хозяева? Позвольте огонька занять.

Поглядела и ахнула:

– Ой, глазам не верю! Откуда вдруг такое богатство?!

Стал старик ей всё по порядку рассказывать:

– Так, мол, и так. Добыл я и красные халаты, и денег целую кучу. Пойди-ка сюда, соседка, посмотри!

– Ах, зависть берёт! – говорит соседка. – Привалит же людям счастье! Побегу-ка я скорей домой, пошлю в мышиную норку своего старика.

Побежала она со всех ног домой – и давай в комнатах подметать, а мужу велела в кухне подмести. Но как он ни старался, а горошины не нашёл.

– Старуха, а старуха, – говорит сосед жене, – поди возьми горошину из мешка.

Принесла старуха горошину. Бросил её старик в мышиную норку, раскопал себе топором проход и попал под землю. Прошёл немного – и верно! Как ему и говорили, стоит у дороги каменный Дзидзо-сама. Спрашивает старик у него:

– Не видал ли ты моей горошинки? Она сюда покатилась.

– Видать-то видел, только вот беда! Поднял я её с земли и съел.

– Что ты говоришь такое, негодный Дзидзо! – вскинулся на него жадный старик. – Да как ты смел съесть чужую горошину! Подумать только, целую горошину. Ввёл меня в такой убыток! И как ты теперь со мной разочтёшься! Сейчас же подавай мне взамен кучу шёлковых халатов и гору денег.

Нахмурился Дзидзо-сама, но повторил и ему свои прежние советы.

Пошёл жадный старик дальше, распевая песню:

Убежала от меня

Кати-кати-горошинка.

Кто горошинку украл,

Гору золота отдай.

Вдруг увидел он красные сёдзи. А в глубине дома слышится: звяк-звяк-звяк. Это мыши толкут в ступке золото, припевая:

Пестиком толку, толку.

Так и пляшет он в руках!

А услышу мяу-мяу,

Всех проворней убегу.

Зашёл жадный старик в мышиный дом, а сокровищ там и не сосчитать; повсюду красные халаты развешаны, красные лакированные чашки на красных столиках стоят, деньги грудой навалены. Разгорелись у старика глаза. «Как бы так сделать, – думает, – чтобы всё это богатство мне одному досталось. А ведь дело-то простое – стоит только кошкой замяукать».

Крикнул он во весь голос: «Мя-ау! Мя-ау!»

Сразу погасли огни в мышином домике. Кругом стало темно, всё пропало из глаз. Ни домика, ни мышей.

Шарит вокруг руками жадный старик, как слепой. Кое-как отыскал дорогу, пошёл дальше ощупью. Шёл, шёл, вдруг впереди блеснул огонёк, появились перед ним чёрные сёдзи, за ними в доме что-то стучит-бренчит. Заглянул дед в щёлку, видит: черти в кости играют. Деньги перед ними кучами насыпаны.

«Правду мне сказал этот каменный столб», – думает жадный старик. И потихоньку, чтоб черти не приметили, забрался на стропила конюшни, но впопыхах не слишком надёжно там примостился.

Настала полночь. «Теперь самое время!» – думает жадный старик. Взял веялку и давай хлопать. А потом как крикнет во весь голос:

– Ха-а, первые петухи!

Чертей оторопь взяла.

– Что там? Что такое?

Подумал старик: «Дело-то на лад идёт!» – и заорал ещё громче прежнего.

– Ха-а, вторые петухи!

Ещё сильнее всполошились черти, залопотали:

– Эй, слышите! Опять!

А жадный старик совсем расходился. «Надо, – думает, – хорошенько их пронять, чтобы дали стрекача!» Как рявкнет:

– Ха-а! Третьи петухи!

Черти удивляются:

– Слышите! Чей это голос?

– Вот и прошлую ночь кричал кто-то петухом, да все наши денежки и подтибрил.

– Мало ему! Снова пришёл.

– Бейте его, колотите!

Испугался жадный старик, сорвался с потолочной балки, вот-вот упадёт в самую гущу чертей, но зацепился носом за гвоздь и повис, болтая ногами. Хоть и страшно ему, а невольно самого смех пробрал: «Хе-хе!» Ещё больше разозлились черти.

– Держите старикашку!

– Так это ты наши денежки стащил!

И давай его колотить. Избили, искровенили всего, не помнил старик, как и вырвался. Вылез он из мышиной норки, плачет в голос.

А старуха радуется:

– Муженёк-то мой в красном