Читать книгу - "Расколотое небо - Светлана Талан"

Под вечер метель немного утихла и пошел тихий благостный снежок. Село сразу будто повеселело, ожило. Припорошенные снегом хаты побелели, стали наряднее, будто загордились под новыми шляпами. Черные поля и огороды задремали, согреваясь под новеньким одеялом. На улицу выбежала детвора, кто в собственной обуви, а кто и в родительской – грех не осыпать друг друга первым снегом, не пройтись в валенках по девственному, не затоптанному людьми и скотом снежному ковру.

Павел Серафимович как раз засмотрелся в окно, наблюдая за детской возней возле небольшого сугроба, когда заметил кобзаря Данилу и его поводыря. Мужчина сразу же вышел на улицу, пригласил их в дом. Данила зашел, отряхнул снег с шапки и кожуха, вежливо поздоровался с хозяевами.

– Деточка, ты же совсем замерз! – заохала хозяйка. – Разувайся и лезь на печь отогреваться!

Пока Павел Серафимович провожал гостя к столу, жена высыпала из котомки на печь мешочек проса, простелила кожух.

– Залезай, Василек, – скомандовала она. – Да побыстрее! Ложись на кожух, а я тебе еще и одеяло теплое принесу. Еще моя мама (царство ей небесное!) научила меня, как отогреваться, чтобы не заболеть, – говорила она мальчишке, который не переставал трястись от холода. – А теперь попей горяченького молочка с медом. Отогреешься, потом я тебя, детка, накормлю.

– Спасибо вам, – тихонько сказал парнишка. Он выпил молоко, свернулся калачиком и сразу же закрыл глаза. Женщина осторожно накрыла его одеялом, но Василек этого уже не слышал: он крепко заснул.

Павел Серафимович подождал, пока старик поест клецки с жареным луком, подал ему еще теплого узвара.

– Благодарю тебя, добрый человек! – сказал Данила, поев. – Пусть тебя Бог бережет и посылает всех благ за твое милосердие!

– Пошлет ли? – задумчиво произнес Павел Серафимович. – Ждал я тебя, Данила, давно ждал.

– И что ты хотел услышать?

– Тревожит меня эта коллективизация.

– Не тебя, хозяин, одного, – сказал старик. – Всюду что-то творится непонятное и плохое.

– Расскажи мне, идут ли люди в колхозы? – поинтересовался мужчина.

– Идут те, кому терять ничего. Если всю жизнь прожил с голым задом, то какая ему разница, где дальше быть? Не все ли равно, где им светить? И что такому терять? Если нет хаты, то и пожара бояться нечего. Разве я не правду говорю?

– Да, – согласился мужчина, – ты всегда правду-матушку говоришь, потому и хочу тебя послушать.

– Если у бедняцкой семьи был небольшой надел земли и одна корова, что ей терять? У таких нечего забирать, поскольку все равно небольшие наделы для собственного хозяйства оставляют. Вот такие крестьяне и записываются в коммуны. А больше всего страдают те хозяева, кто приобрел себе и земли, и скот, и инвентарь. Запугивают их: кто не пойдет в колхоз добровольно, отберем все силой.

– И отбирают?

– Слышал, что уже есть такие случаи. Был хозяин своего надела, стал кулаком, врагом советской власти. А какой из того человека враг? Вот у тебя достаток, а не задрал же нос так, что и кочергой не достанешь, не отвернулся ни от Церкви, ни от Бога, ни от людей. Что ты плохого сделал советской власти? – уже тише продолжал кобзарь. – Налоги заплатил? Заплатил! Что-то украл? Нет! Кого-то обидел, плохим словом обозвал? Тоже нет. Мог бы меня, старого слепца, не пустить погреться? Да, но ты всегда был к людям обращен лицом, а не спиной. Какой из тебя враг?