Читать книгу - "Вино одиночества - Ирен Немировски"

Революция еще не началась, но ее приближение уже ощущалось — даже воздух казался тяжелым, предвещая опасность, как утренняя заря накануне грозы. Никто не интересовался новостями с фронта; война словно осталась в далеком прошлом; на раненых смотрели равнодушно, на солдат — с враждебной неприязнью. Людей, окружающих Элен, заботили только деньги. Они всё богатели. Золото сыпалось мешками. Однако эта золотая жила была извилиста и непредсказуема, что пугало даже тех, кто напал на нее и уже успел нажиться. Все давалось слишком скоро, слишком легко... Как только покупали какую-нибудь биржевую акцию, ее курс взлетал стрелой. Суммы уже не радостно выкрикивали, а произносили шепотом. Теперь Элен слышала слово не «миллионы», а «миллиарды», произнесенное нерешительным, прерывистым, тихим голосом; она видела вокруг только жадные и растерянные взгляды. Покупалось все и повсюду. Утром и вечером к ним приходили мужчины, доставали из карманов свертки, за закрытыми дверями Элен слышала их ожесточенные короткие разговоры вполголоса. Они скупали необработанные меха, не выделанные и не раскроенные, а только перевязанные бечевкой, какими их купили у торговцев на базарах в далекой Азии. Они расхватывали шкурки горностая и соболя, похожие на мертвых крыс партии шиншилл, бижутерию, колье, старинные браслеты на развес, огромные мутные изумруды, покупали, не глядя, теряя рассудок от спешки и жадности. Покупали золото, литыми и чеканными слитками, но самое главное — акции, пакеты, пачки, кучи ценных бумаг, предоставляющих права на банки, танкеры, нефтепроводы, еще не добытые алмазы... От этих бумаг ломились шкафы, их засовывали под драпировку стен, в матрасы, прятали в комнатах для прислуги, в комнате для занятий, с приходом весны — в печках; эти пакеты бумаг зашивали в кресла, и приходящие к Каролям мужчины поочередно сидели на них, согревая их своим теплом, словно надеясь высидеть золотые яйца. С орнаментом из роз, в углу лежал свернутый ковер из Савонери[11], набитый шуршащими бумагами. Иногда Элен забавы ради тайком вставала на него, и бумаги хрустели под ногами, как опавшие листья. В темноте белел закрытый рояль, на стенах с золотистыми обоями висели трубки, рожки, шляпы эпохи Людовика XV, дудки, ленты и пыльные букеты. Родители Элен, «предприниматели» и Макс проводили вечера в маленьком душном кабинете, где не было никакой мебели, только телефон и пишущая машинка. Они теснились в нем, с удовольствием вдыхая густой сигарный дым, слушая скрип голого паркета под ногами и созерцая голые толстые стены, заглушающие их голоса. Пользуясь сутолокой тесной комнаты и слабым освещением свисающей с потолка голой лампы, Макс и Белла сидели, прижавшись друг к другу разгоряченными телами. Кароль ничего не замечал, лишь иногда в полумраке нежно сжимал обнаженную руку жены. Сейчас она восхищалась им, побаивалась его, потому что он расточал роскошь и благосостояние. Но в этом доме ей жилось не лучше, чем Элен. Иногда она с тоской вспоминала гостиничные номера с парой чемоданов в углу и мимолетные любовные приключения за поворотом улицы. Белла ухитрялась вызвать в молодом Максе с его неутомимым красивым телом страсть, ревность и такие приступы ярости, на которые он был только способен. Элен снова жила среди ругани, ссор и обидных слов, но теперь слышала их от матери и Макса. Она специально старалась досадить им, как только могла. Она научилась так насмешливо смотреть на Макса, при этом никогда с ним не разговаривая, что это выводило его из себя. Он просто возненавидел ее. Ему было двадцать четыре, но он был еще весьма глуп и ненавидел маленькую девочку.

Элен печально бродила по квартире в ожидании ужина. Уроки были сделаны. Когда она начинала читать, мадемуазель Роз отбирала у нее книгу: