Читать книгу - "Что может быть лучше? - Михаил Армалинский"

Мафия взялась за дистрибьютерство, продавая копии фильмов в кинотеатры и требуя половину дохода. Один владелец кинотеатра продал дело и вышел из бизнеса, только чтобы не быть связанным с мафией, другого, отказавшегося платить, нашли убитым, у третьего сожгли кинотеатр.

Моралисты каждого города были пронзены заглотанными хуями с экрана в самое сердце. Эта буча материализовалась в многочисленных судах, вспыхивавших в различных городах, где шло Глубокое горло.

Когда суды стали запрещать показывать «Горло», владельцы кинотеатров впервые не подчинились и подали апелляции – слишком велики были доходы, чтобы от них так легко отказаться. И опять-таки впервые на судебных заседаниях и в разговорах в открытую произносились слова «оргазм» и «клитор» – для многих: совсем незнакомые или шокирующие.

На одном из судов защитник убеждал присяжных, что фильм этот образовательный, просветительный, утверждающий, что женщины могут и должны испытывать оргазм. Прокурор же утверждал, что это фильм вреден для женщин, так как учит их неправильному клиторальному оргазму, тогда как правильный оргазм только вагинальный. Следует ли говорить, что прокуратура состояла только из мужчин, делавших своих жён счастливыми, ебя их по минуте раз в неделю, изо всех сил стараясь не прикасаться к клитору, чтобы, не дай бог, те не испытали неправильный оргазм.

Судья по-соломоновски решил проблему – взял всех присяжных в кинотеатр смотреть «Глубокое горло», чтобы они сами для себя решили, что же на экране происходит. В процессе просмотра присяжные смеялись сексуальным шуткам, и прокурор сразу понял, что проиграл дело, так как социальную значимость – смех – отрицать нельзя. (А социально значимую серьёзность похоти отрицать, увы, можно.) Напоминаю, что социальная значимость выволакивала на свободу любое порнографическое произведение из категории непристойности, которая запрещалась законом. Порнография же как таковая недавно заимела право на существование в специально отведённых местах (в чертах оседлости).

В 1973 году сливки американского дерьма подали в суд на более чем сто человек, причастных к Deep Throaty включая киномехаников в кинобудках, обвиняя всех их в ужасных нарушениях против нравственности. Козлом отпущения сделали Harry Reems, актёра, игравшего роль врача, поставившего Линде этот потрясший общество диагноз. Harry заработал всего 250 долларов на Deep Throat и не имел никакого отношения к производству фильма, кроме того, что обладал удивительной, всегда подручной эрекцией.

Впервые в истории США актёра осудили на пять лет за факт исполнения роли. В защиту Harry выступил весь Голливуд, включая Jack Nicholson и Warren Beatty. Всех осуждённых спасло, что вскоре избрали в президенты Картера, и демократы спустили это судилище на тормозах.

Многие порнографы того времени, и в том числе сам Gerard Damiano, были убеждены, что порнография вот-вот сольётся с традиционной кинематографией. Но этого не произошло, а образовалось ещё большее размежевание, так как изобрели видеомагнитофоны и порнографию поставили на конвейер. Одна постаревшая порнозвезда утверждала, что если сейчас молодёжь идёт в порно за деньгами, то тогда шли в порно из протеста. (Она не учла, что протестовать, как и любить, можно, получая деньги.)

В 1980 году общество любителей кино Гарвардского университета решило поправить свои финансовые дела и для этого придумало пустить Deep Throat Толпа феминисток, ставших бороться против порнографии, пыталась не допустить зрителей в зал, который в дневное время использовался как столовая – феминистки возмущались тем, что люди будут смотреть фильм за столами, за которыми едят, – видно опасались, что зрители станут в течение фильма изливаться на столы и на следующее утро придётся столы вылизывать. И вообще порнография унижает женщин.

После окончания фильма полицейские арестовали двух студентов, обращаясь с ними так, будто они совершили убийство. Все зрители встали и скандировали феминисткам и полиции: Fuck you![78]

Феминистки, которые начинали в авангарде сексуальной революции, принародно снимая и выбрасывая в мусор бюстгальтеры и предаваясь свободному сексу в процессе потребления наркотиков и пожирания горстями противозачаточных таблеток, теперь переокантовались (от слова cunt[79]) и ополчились против порнографии, которая якобы эксплуатирует (использует их богом данные отверстия) и унижает женщин (из стойки «смирно» кладёт их в лёжку «вольно»).

Я же считаю, что если порнография кого унижает, так это мужчин. Она демонстрирует мужские мечты, которые у большинства никогда не исполнятся, а что может быть унизительней, чем когда тебя тыкают носом в то, что тебе так желанно, но чего ты никогда не получишь. Для женщин же порнография просто даёт полезный совет: не строй из себя неприступную фрю, а раздвинь ноги, и сразу на тебя выстроится очередь мужчин и тебя одарят вниманием, без которого ты так мучаешься.

Истинной причиной ненависти феминисток к порнографии оказалась их неспособность к продолжительной сексуальной свободе, которая обязывает их к признанию факта, что они для мужчин – прежде всего сексуальный объект. В какой-то момент такое отношение становится для женщины недостаточным, когда она хочет и становится матерью. Тогда она перестаёт быть сексуальным объектом для мужчины, и у неё возникает острейшая ревность к женщинам порнографии. Вот что пишет женщина-исследовательница о причинах женской ревности (особенно в Штатах), принимающей личину благородной ненависти.

Во-первых, женщины в порнофильмах чрезвычайно привлекательны, молоды, с большими высокими грудями и крепкими задами. Они являются ходячим укором женщинам, которые бьются со своим излишним весом и обвислыми грудями. Обыкновенная женщина оказывается абсолютно не конкурентоспособна с классическими образцами совершенства, которые поставляет порнография. Так осуждение женщин за то, что они работают в порноиндустрии, без сомнения, проистекает из чувства собственной неполноценности и зависти осуждающей.

Во-вторых, женщины в порно всегда сексуально доступны, раскрепощены и легко достигают оргазма – а этого всего как раз и не хватает обыкновенным женщинам. В действительности ли женщины в порноиндустрии такие – это не важно, потому что здесь уже работает имидж. И опять-таки соответствовать ему обыкновенным женщинам практически невозможно…

В-третьих, женщины в порнобизнесе всегда желанны для мужчин, и прежде всего для своих любовников и мужей. А это вызывает зависть у жён, чьими сексуальными и эмоциональными потребностями их мужья, как правило, пренебрегают.

Итак, чтобы произвести сильное впечатление на человека, оказывается, вовсе не обязательно делать это с помощью интеллектуальных заходов, просто надо резко ограничить какую-либо его естественную потребность, например, держать на хлебе и воде в течение нескольких лет, а потом привести этого человека в ресторан и накормить мясом с картошкой. Впечатление, которое будет произведено на этого человека, будет настолько сильным, что останется в памяти до конца его жизни.