Читать книгу - "Патриот - Андрей Рубанов"

– Без тебя не буду. Я и так… Ну… Я уже… лет двадцать… таким пьяным не был…

Меднолицый кивнул, как будто речь шла о чём-то чрезвычайно важном.

– Время бежит быстро, – сказал он. – Не так ли?

– Так, – ответил Знаев. – Очень быстро.

– То есть ты понимаешь, что это такое? Время?

– Не до конца, – сказал Знаев и удивился, насколько легко далось ему признание. – Раньше думал – понимаю. А теперь понимаю, что не понимаю… И не понимал никогда…

– Время – это лекарство. Лечит все болезни. Включая геморрой и любовную горячку. И даже самое тяжёлое заболевание: тоску по несбыточному. – Меднолицый снова невзначай сверкнул золотым зубом. – А теперь – тебе пора.

– Подожди! – вскричал Знаев, испугавшись. – Не гони меня… Я хочу ещё поговорить! Кто ты?

– Приезжий.

– Как тебя зовут?

– Как тебя.

– А твою девушку?

Тауированная юница рассмеялась.

– Она моя дочь, – сказал меднолицый.

– А у меня – сыновья! – гордо объявил Знаев. – Был один, а сегодня оказалось – двое. Теперь не знаю, как быть.

– Любить, – ответил меднолицый. – Какие ещё варианты?

– Я плохой отец.

– Это они тебе сказали? Сыновья?

– Нет.

– Значит, не плохой. Теперь иди. Иди.

– Стой, – взмолился Знаев. – У меня воспаление лицевого нерва. Сильная боль. Приходится жрать таблетки. Огромные дозы. Это можно вылечить временем?

Меднолицый подумал и ответил:

– Для начала попробуй сменить климат. Съезди куда-нибудь. Свежий воздух, физическая нагрузка. Должно помочь.

Знаев благодарно положил ладонь на запястье гиганта.

– Спасибо, брат, – сказал он. – Тебя мне Бог послал. Спасибо. Если с деньгами туго – я помогу… – Рванул из кармана замотанное в пластик бабло. – Вот… Здесь пятьсот штук…

– Мне твои деньги не нужны, – равнодушно ответил меднолицый.

– А они не мои! Для друга приготовил. А друг не взял. Из гордости. Возьми ты. Не возьмёшь – отдам кому-нибудь другому.

– Вот и отдай другому.

– Ладно, – ответил Знаев, боясь вызвать недовольство меднолицего. Кивнул ему, потом – его татуированной дочери. – Прощайте.

– И ты.

Знаев встал и тут же едва не рухнул. Вспомнил: «руль – здесь» – и порулил в направлении бармена. Тут же выяснилось, что все мелкие деньги кончились, остался только проклятый брикет тысячерублёвок.

Разорвал зубами плёнку.

– Это за себя. А это за того парня. – И показал большим пальцем себе за спину. – Оплачу весь его счёт.

– Незачем, – ответил бармен. – Он уже оплатил ваш.

Знаев помедлил, соображая; обернулся – но меднолицый колдун в его сторону не смотрел, и его рука с чашкой чая снова поднималась над столом: очень, очень медленно. На сегодня хватит, решил Знаев; вон как щедры, оказывается, колдуны из тонкого мира, теперь буду знать; но что он говорил насчёт смены климата? Ах, да. Надо уехать. Туда, где чисто, светло. Туда, где отцы любят сыновей.

12

Потом он её вспомнил, девушку Веронику. Свежую, смешливую. Приятную.

Вспомнил в таких деталях, что даже слегка испугался. Возможно, меднолицый гигант наколдовал. Или водка помогла. Или пелена поспособствовала.

Идеальная осанка, крепкие грудки, сильные стройные ноги, копна невесомых льняных волос. Клипсы в аккуратных ушках.

Он повёл её в ресторан, она с аппетитом поела и с удовольствием напилась.

Она не воспринимала его всерьёз, он недоумевал, она потешалась.

Он был банкир, миллионер, спортсмен, музыкант, ковбой финансовых прерий – а она, как выяснилось в итоге, хотела просто мужчину. Желательно – не слишком прокуренного и пропитого. Приличного.

Банкир Сергей Знаев, перетянутый ремнём «Версаче», вовсе не курящий и не пьющий, худощавый, но физически сильный, вполне сгодился.

Дома у него было неладно, сын-младенец мучился коликами, жена не высыпалась и нервничала. Каждые полчаса в дверь звонили: возникал то детский врач, то детский массажист, то детский психолог. Оба-трое – деловитые и хорошо оплачиваемые. А папа наш где? А пусть тоже возьмёт малыша на руки, ребёнку это важно, чтобы и мама была, и папа.

Но слышать, как кричит ребёнок, как выгибает спину и задыхается, было невыносимо; он брал малыша на руки, прижимал, гладил по мокрой головёнке, ощущал, как дрожит и напрягается его тельце, – тут же отдавал и уходил, закрывал за собой дверь, затыкал уши.

Собственно, от этого он и сбегал, обескураженный. Что же, думал, за все свои деньги я не могу избавить родных людей от страданий? И получить спокойный вечер в собственном доме?

Герман Жаров, ближайший товарищ тех времён, сразу объяснил: родится ребёнок – жена про тебя забудет. Береги её, не накапливай обид. У всех так.

Вечера он старался проводить вне семейного гнезда: то в спортзал, то в театр, но чаще – торчал сычом в офисе, до полуночи. Считал, размышлял, проектировал что-то. Работал.

Работа была его богом. Работа всегда была ему рада, работа искренне любила его и ждала, работа ни на что не обижалась, работа была на всё согласна, ничего не требовала, не устраивала сцен, не повышала голос, не била посуду и не жаловалась маме.

Работа не предавала и не обманывала.

Он рассказал всё это девушке Веронике – сидя напротив, наклоняясь через стол и теребя золотые запонки; она смеялась и пожимала плечами.

Лаконично сообщила, что работать не любит, а любит нектарины, клубнику, сухое белое, Земфиру и «Тёмные аллеи» Бунина. Перечисляя, юмористически загибала пальцы, давала понять: конечно, я глубже, умней, интересней, клубника и аллеи – не главное.

Близость подразумевалась с первых минут вечера, легко, весело, в скольжении, в полёте. Без условий и обязательств.

После третьего бокала божоле вышли на улицу «подышать» и долго, жадно целовались; она льнула, прижималась готовно вся, от колена до ключиц.

Власть ненавидела, Россию презирала и собиралась эмигрировать при первой возможности; это, как нетрудно догадаться, только добавило банкиру возбуждения.

Говорили не только о политике. Но о чём бы ни говорили – Знаева поражала легкомысленность его новой знакомой. Наконец до него дошло: это не она, это он. Загруженный, унылый, с головой погружённый. Стеклянный, оловянный, деревянный. Отвратительно занятой. Скучный. Человек-андроид.

То на часы, то в телефон, то в себя глядит. Цель жизни – заработать все деньги. В правом кармане – щёточка для чистки замшевых туфель, в левом – банка с мультивитаминами. Не пьёт, не курит, кофе и мясо – табу.