Читать книгу - "Собрание сочинений в 9 тт. Том 2 - Уильям Фолкнер"

колени к маме, тогда он замолчал бы, — сказала Кэдди. — Тс-с, — сказала она. — Сейчас вернемся к огню. Погляди-ка. Вот подушечка твоя на кресле. Видишь?

— Прекрати, Кэндейси, — сказала мама.

— Пусть смотрит — плакать перестанет, — сказала Кэдди. — Приподымитесь чуточку, я вытяну ее. Вот она, Бенджи, смотри!

Я на подушечку смотрю, не плачу.

— Вы ему чересчур потакаете, — сказала мама. — Ты и отец твой. Вы не хотите сознавать, что последствия лягут всей тяжестью на меня. Вот так же бабушка избаловала Джейсона, и пришлось его целых два года отучать. А для Бенджамина у меня уже нет сил.

— Да вы не бойтесь, — сказала Кэдди. — Я люблю с ним нянчиться. Правда, Бенджи?

— Кэндейси, — сказала мама. — Я ведь запретила тебе коверкать его имя. С меня достаточно того, что отец упорно называет тебя этой твоей глупой кличкой, а Бенджамина не позволю. Уменьшительные имена вульгарны. Они в ходу лишь у простонародья. Бенджамин, — сказала мама.

— На меня смотри, — сказала мама.

— Бенджамин, — сказала мама. Взяла мое лицо руками, повернула к себе.

— Бенджамин, — сказала мама. — Убери эту подушку Кэндейси.

— Он плакать будет, — сказала Кэдди.

— Я сказала: убери подушку, — сказала мама. — Его надо научить слушаться.

Подушечка ушла.

— Тс-с, Бенджи, — сказала Кэдди.

— Отойди от него, сядь вон там, — сказала мама. — Бенджамин. — Держит мое лицо близко к своему. — Прекрати, — сказала. — Замолчи.

Но я не замолчал, мама обняла меня, заплакала, и я плачу. Вернулась подушечка, Кэдди подняла ее над маминой головой, подложила, притянула маму за плечо, и мама легла в кресло, плачет на красной и желтой подушечке.

— Не плачьте, мама, — сказала Кэдди. — Идите лягте в постель и болейте себе там спокойно. Я пойду Дилси позову. — Подвела меня к огню. Смотрю, как гладко плывут яркие. Огонь слышно и крышу.

Папа взял меня на руки. От него пахло дождем.

— Ну как, Бенджи? — сказал папа. — Хорошим был сегодня мальчиком?

Кэдди и Джейсон в зеркале дерутся.

— Кэдди! — сказал папа.

Они дерутся. Джейсон заплакал.

— Кэдди! — сказал папа. Джейсон плачет. Он больше не дерется, а Кэдди в зеркале дерется, и папа спустил меня с рук, вошел в зеркало и тоже начал. Поднял Кэдди с пола. Она вырывается. Джейсон на полу лежит и плачет. У него в руке ножницы. Папа держит Кэдди.

— Он все Бенджины куклы изрезал, — сказала Кэдди. — Я его самого сейчас изрежу.

— Кэндейси! — сказал папа.

— Вот увидите, — сказала Кэдди. — Вот увидите. — Вырывается. Папа ее держит. Кэдди ногами достать хочет Джейсона. Он откатился в угол, вон из зеркала. Пана к огню пошел с Кэдди. Теперь в зеркале никого, только огонь. Как будто дверь, и огонь за порогом.

— Нельзя драться, — сказал папа. — Вы ведь не хотите, чтобы мама заболела.

Кэдди перестала.

— Он все куклы на кусочки — все, что мы с Мо… с Бенджи из бумаги понаделали. Он это назло.

— Я не назло, — сказал Джейсон. Уже не лежит, сидит на полу, плачет. — Я не знал, что это его куклы. Я думал, просто старые бумажки.

— Еще как знал, — сказала Кэдди. — Ты назло, назло.

— Тише, — сказал папа. — Джейсон, — сказал папа.

— Я тебе другие завтра сделаю, — сказала Кэдди. — Много сделаю кукол. Гляди, вот и подушечка твоя.

Джейсон вошел.

«Сколько раз говорено тебе, кончай!» говорит Ластер.

«Почему шум?» говорит Джейсон.

— Это он просто так, — говорит Ластер. — Он весь день сегодня плачет.

— А ты поменьше лезь к нему, — говорит Джейсон. — Не умеешь успокоить, так ступайте в кухню. Мы не можем все, как матушка, запереться от него по комнатам.

— Мэмми не велела водить его в кухню, пока не кончит ужин стряпать, — говорит Ластер.

— Тогда играй с ним, и пусть будет тихо, — говорит Джейсон. — Целый день гнешь горб, придешь с работы — и тебя встречает сумасшедший дом. — Раскрыл газету, читает.

«Смотри себе в огонь, и в зеркало, и на подушечку тоже», сказала Кэдди. «Не нужно даже ждать до ужина — вот она, твоя подушечка». Слышно крышу. И как Джейсон громко плачет за стеной.

Дилси говорит:

— Садитесь, Джейсон, ужинать. Ты что, обижал тут Бенджи?

— Что вы, мэм! — говорит Ластер.

— А где Квентина? — говорит Дилси. — Я сейчас подам на стол.

— Не знаю, мэм, — говорит Ластер. — Ее здесь не было.

Дилси ушла.

— Квентина! — сказала она в коридоре. — Квентина! Ужинать иди.

Нам слышно крышу. От Квентина тоже пахнет дождем. "А что Джейсон сделал?", сказал Квентин.

«Все куклы Бенджины изрезал», сказала Кэдди.

«Мама велела говорить — Бенджамин», сказал Квентин. Сидит на ковре с нами. «Скорей бы дождь кончился», сказал Квентин. «А то сиди в комнате без дела».

«Ты дрался с кем-то», сказала Кэдди. «Скажешь, нет?»

«Да нет, слегка только» — сказал Квентин.

«Так тебе и поверили», сказала Кэдди. «Папа все равно увидит».

«Ну и пусть», сказал Квентин. «И когда этот дождь кончится».

— Дилси звала меня ужинать? — говорит в дверях Квентина.

— Да, мэм, — говорит Ластер. Джейсон посмотрел на Квентину. Опять газету читает. Квентина вошла. — Мэмми сказала, сейчас на стол подаст, — сказал Ластер. Квентина села с размаху в мамино кресло. Ластер сказал:

— Мистер Джейсон.

— Что тебе? — говорит Джейсон.

— Вы мне двадцать пять центов не дадите? — говорит Ластер.

— Зачем тебе? — говорит Джейсон.

— На артистов сегодня, — говорит Ластер.

— Я слышал, Дилси собиралась взять у Фрони тебе на билет, — говорит Джейсон.

— Да она взяла, — говорит Ластер. — Только я потерял монету. Мы с Бенджи целый день проискали. Хоть у Бенджи спросите.

— Вот у него и займи, — говорит Джейсон. — Мне деньги даром не даются. — Читает газету. Квентина смотрит в огонь. Огонь в ее глазах и на губах. Губы красные.

— Это он сам пошел к гамаку, я не пускал, — говорит Ластер.

— Заткнись, — говорит Квентина. Джейсон смотрит на нее.

— Ты забыла, что я обещал сделать, если опять тебя увижу с этим типом из балагана? — говорит Джейсон. Квентина смотрит в огонь. — Может быть, ты не расслышала?

— Расслышала, — говорит Квентина. — Что же вы не делаете?

— Не беспокойся, — говорит Джейсон.

— И не думаю, — говорит Квентина. Джейсон опять читает газету.

Слышно крышу. Папа нагнулся, смотрит на Квентина.

«Поздравляю», сказал папа. «И кто же победил?»

— Никто, — сказал Квентин. — Нас разняли. Учителя.

— А кто он? — сказал папа. — Если не секрет.

— Все было по-честному, — сказал Квентин. — Он как я ростом.

— Рад слышать, — сказал папа. — А из-за чего у вас, можно узнать?

— Да так, — сказал Квентин. — Он сказал, что положит ей лягушку в стол, а она не высечет его, побоится.

— Вот как, — сказал папа. — Она. И потом, значит…

— Да, сэр, — сказал Квентин. — Потом я его двинул.

Слышно крышу, и огонь,