Читать книгу - "История одного предательства, одной страсти и трех смертей - Метин Ардити"

Арис помнил, каким взглядом встретил его Такис, когда он в январе впервые оказался у него дома в Старом Порту. Взглядом уверенным и быстрым и едва заметным движением бровей. Взглядом потребителя.

Накануне вечером одно из окон в гостиной Такиса стало пропускать дождь. Пол намок, окно нуждалось в срочной починке. Арис остановил наводнение чуть ли не мановением руки. Хозяин с интересом следил за его работой. Точными, отработанными движениями, словно реставрируя какой-то хрупкий предмет, Арис заменил две рейки, заделал швы и отвел воду в отверстие в раме.

— Готово, — сказал он, глядя в глаза Такису.

— Хочешь, я тебе кофе сварю?

Он задал вопрос с улыбкой, и Арис подумал, что ни один столичный житель не разговаривал с ним так дружелюбно. К тому же никто, кроме его матери и Магды, никогда не готовил для него кофе.

С помощью наводящих вопросов Такис помог гостю рассказать о своей жизни: о детстве, о драме на «Двух братьях», о зимней работе столяром и о летней — капитаном баркаса. А Такис в свою очередь описал жизнь актера Национального театра — работа, как и любая другая. Ему хватило такта говорить о себе скромно и сдержанно.

— Нужно просто слушать своих персонажей, — втолковывал он Арису, — а потом повторять то, что плывет из их уст и сердец. Кроме того, я ведь государственный служащий, а по нынешним временам это ничего не стоит!

Арис рассмеялся, покоренный неожиданной простотой театральной звезды.

— Ты не мог бы помочь мне репетировать мою будущую пьесу? — спросил его Такие после паузы. — Национальный театр готовит новую постановку «Электры» к началу сезона в апреле. У меня будет роль Ореста.

— Что вам сказать? — неуверенно пробормотал Арис.

Он повержен, утратил дар речи и безоговорочно поддался обаянию актера. Такис схватил экземпляр пьесы, где реплики трех персонажей, Электры, сборщика налогов и Корифея, уже были подчеркнуты.

— Роли тех, кто подает мне реплики, подчеркнуты. Просмотри, понравится ли тебе. Завтра я уезжаю в Афины на неделю. Если захочешь, мы начнем репетировать после моего возвращения.

Арис почувствовал, как его с головой накрывает волна благодарности. Четыре класса начальной школы не позволяли ему прочесть без запинки фразу, содержащую более трех слов. Как человек воспитанный и чуткий, Такис давал ему возможность не потерять лица. Более того, он подбадривал его, указывал путь, показывал, как много ждет от него.

«Я рассчитываю на тебя» — вот что, по сути, сказал ему Такис.

И Арис готовил свои реплики с бесконечным усердием, он читал и перечитывал текст, изо всех сил пытаясь смягчить свой певучий акцент. И потом, Арис не сомневался, что Такис что-то задумал. Впоследствии его предложение позволит им под благовидным предлогом находиться вместе столько времени, сколько понадобится.

На первой репетиции Арис был великолепен. Он подавал свои реплики одну за другой, устремив гордый взгляд в глаза актера, голосом, лишенным аффектации, в старинной манере и без единой ошибки.

— Ты меня поражаешь, — сказал Такис.

Поздно ночью, после того как они три раза подряд занялись любовью, Такис прошептал ему:

— Ты необыкновенный парень.

Комплимент прозвучал искренне. Тонкое, мускулистое тело Ариса, его очень нежная кожа, мощная эрекция, грациозность движений, простота речи тронули актера. Арис отдавался любви и принимал ее с такой силой и нежностью, каких афинянин не встречал ни у одного из своих любовников.

Показное восхищение нового приятеля ввело Ариса в заблуждение: он приписал его своим актерским талантам. А Такис восторгался лишь внешними достоинствами, вернее, данными партнера. Однако Арис рассказывал Павлине о репетициях с каким-то торжественным, патетическим видом…

И вот Такис снова зовет его для участия в репетициях…

— Пьеса называется «Тщеславие Одиссея», — объяснял Арис двоюродной сестре. — Автор — швед по имени то ли Хансон, то ли Хенсен, что-то вроде того. Такие сказал, что он очень известный, даже фильмы по нему снимали. Я буду подавать реплики за одного персонажа, но это будет труднее, чем в «Электре».

— А как пьеса называется? — спросила Павлина.

— Да ты не слушаешь! Название — «Тщеславие Одиссея». По ходу действия там появляются всего два героя, Одиссей и его сын Телемах, так что это почти главная роль. Неплохо, а?

Павлина посмотрела на него с плохо скрытой издевкой:

— И это ты будешь играть?

— Да нет, дурочка, другой Такие, не помню его фамилии, великий актер, его фотография была в «Катимерини». — Павлина слышала об этой утренней многотиражной газете в прошлом месяце. — Я реплики подаю. Я учусь! И однажды мне дадут маленькую роль. Увидишь, Такис мне поможет. Он сказал, что скоро у меня будет роль побольше, а потом…

— А потом, а потом, а потом… ты витаешь в облаках!

— Я не витаю в облаках, я подаю реплики, дурочка! Пьеса необыкновенная, она весь мир обошла!

— Ну и о чем твоя пьеса, которая обошла весь мир? — спросила Павлина с недоверчивым видом.

— Одиссей лжет. В течение всей «Одиссеи» он лишь подчинялся судьбе, которую предначертал Посейдон. А сам хотел только одного — вернуться на Итаку. Но после возвращения тщеславие овладело им. И он стал утверждать, будто странствовал все эти годы по собственной воле.

Павлина из всех приключений Одиссея помнила только о его встрече после долгой разлуки с женой Пенелопой. В школе для девочек учительница старалась не останавливаться на любовных приключениях Одиссея. Самое главное — чтобы девочки стали хорошими женами. Для них вся «Одиссея» сводилась к Пенелопе.

— И что из этого?

— Ну ты и вправду меня не слушаешь! Одиссей утверждает, что сам выбрал свою судьбу!

— Это правда?

— Нет, конечно! Он только подчинялся року… Но он суетен, тщеславен и хочет, чтобы все думали, что это Посейдон следовал его капризам. Он лжет для того, чтобы его сын восхищался им. Такис думает, что судьба не любит, когда люди ставят себя выше богов, и наказывает за это. И Одиссей все теряет.

— А что на это его сын?

— Телемах не понимает, что отец ему лжет. Вся пьеса построена на этом недоразумении. Сын сражается за отца, чтобы помочь ему сохранить свое законное место, и вдруг узнает о немыслимых вещах. Отец предпочел приключения собственной семье! Телемах ему говорит, что тот предал его в еще большей степени, чем Пенелопу. Если хочешь знать, это — история любви отца и сына.

— Так, значит, сын прав и Одиссей негодяй? — удивилась Павлина.

— Я так и спросил Такиса. А он сразу ответил, что я хорошо вжился в текст.

— Нет в ней смысла, в твоей истории, — заметила Павлина.

Каким далеким казался Арису тот памятный январский день! Репетиция превратилась в кошмар, и сам он погрузился в бездны отчаяния. Он вспомнил, как Такис искал беспомощным взглядом глаза Павлины, которая была приглашена на репетицию в качестве зрителя.