Читать книгу - "Мир Софии - Юстейн Гордер"

Легкий удар по щеке… и София превратилась в крошку, дерево — в дремучий лес, а гусь оказался размером с коня.

— Ну вот, можешь садиться, — сказал гусь.

София прошла по ветке и взобралась ему на спину. Теперь, когда она стала крошечной, мягкие гусиные перья не столько щекотали, сколько кололись.

Стоило ей усесться, как гусь взлетел и поднялся высоко над лесом. София увидела озеро и избушку, в которой строил хитроумные планы Альберто.

— Наша обзорная экскурсия подходит к концу, — сказал гусь, усердно работая крыльями.

С этими словами он зашел на посадку у подножия дерева, на которое совсем недавно влезла София. Когда гусь приземлился, София скатилась с его спины. Покувыркавшись в зарослях вереска, она села и с удивлением обнаружила, что обрела свой обычный рост.

Гусь вразвалочку обошел ее кругом.

— Большое спасибо за помощь, — проговорила София.

— Пустяки. Ты, кажется, сказала, что это книжка по философии?

— Это не я сказала, а ты.

— Какая разница? Если б это зависело от меня, я бы с удовольствием попутешествовал с тобой по всей истории философии, как мы с Нильсом странствовали по всей Швеции. Мы бы покружились над Милетом и Афинами, Иерусалимом и Александрией, Римом и Флоренцией, Парижем и Лондоном, Йеной и Хайдельбергом, Берлином и Копенгагеном…

— Спасибо, достаточно.

— Но даже для такого ироничного гуся, как я, было бы весьма затруднительно перелетать из одного века в другой. Куда проще пересекать границы шведских ленов.

С этими словами гусь разбежался — и взмыл в воздух.

София чувствовала себя совершенно разбитой, и все же, пролезая через Тайник, она думала о том, что Альберто должен остаться доволен ее отвлекающим манёвром. За последний час майору явно было не до Альберто. А если он о нем и вспоминал, значит, его ожидает раздвоение личности.

София успела шмыгнуть в дом перед самым маминым носом. Это избавило ее от необходимости объяснять, как она застряла на дереве и как ей помог спуститься говорящий гусь.

После ужина мама с дочкой занялись приготовлениями к празднику. Прежде всего они вытащили с чердака столешницу метра этак в четыре длиной и отнесли ее в сад. Затем пришлось снова лезть на чердак — за козлами, на которых она устанавливалась.

Огромный стол решили накрыть под яблонями. Последний раз его выносили в сад, когда праздновали десятилетие родительской свадьбы. Это было семь лет назад, но София хорошо помнила торжество, на которое собрались все родные и друзья, от мала до велика.

Погоду на субботу обещали замечательную. После страшной грозы, разразившейся накануне Софииного дня рождения, не пролилось ни капли дождя. Тем не менее накрытие стола и украшение сада отложили на утро 23-го. Мама была довольна уже тем, что стол установлен и ждет своего часа.

Вечером они замесили два вида теста и испекли булочки и халы. Угощать решили курицей с салатом. Из напитков — подать кока-колу и фруктовую воду. София очень боялась, как бы кто-нибудь из одноклассников не принес пива. Не хватало только скандалов.

Прежде чем София отправилась спать, мама на всякий случай переспросила, придет ли Альберто.

— Конечно, придет. Он даже обещал проделать философический кунштюк.

— Философический кунштюк? Что это такое?

— Ну… если бы он был фокусником, он бы наверняка показал фокус. Скажем, извлек бы из черного цилиндра белого кролика…

— Опять кролик?

— …но он философ и хочет продемонстрировать свой, особый фокус. Прием у нас, между прочим, будет философический.

— Да, ты за словом в карман не лезешь.

— Может, и ты с чем-нибудь выступишь?

— Непременно, София. С чем-нибудь да выступлю.

— С речью?

— Это секрет. Доброй ночи!

Наутро София проснулась оттого, что мама зашла к ней попрощаться перед работой. Еще она оставила Софии список того, что нужно купить в городе для приема.

Сразу после маминого ухода зазвонил телефон. Это был Альберто, который прекрасно усвоил, когда ее можно застать дома одну.

— Как дела с твоими тайнами?

— Тссс! Ни слова. Не давай ему повода даже задуматься об этом.

— По-моему, я вчера очень удачно отвлекала внимание на себя.

— Молодец.

— Ты хочешь продолжить занятия?

— Потому и звоню. Мы уже дошли до XX века. Теперь тебе будет нетрудно самой ориентироваться в пространстве. Главное было заложить основу. И все же я попросил бы тебя ненадолго прийти, чтобы поговорить о нашем времени.

— Но мне нужно в город…

— Вот и отлично. Я же сказал, что беседа пойдет о нашем времени.

— И что?

— Значит, хорошо находиться именно в этом времени.

— Зайти к тебе домой?

— Ни в коем случае. Тут беспорядок. Я лазил по углам и искал подслушивающие устройства.

— Что ты говоришь…

— На другой стороне Стурторгет появилось новое кафе с французским названием, «CafePierre». Ты знаешь его?

— Да. Когда мне там быть?

— Тебе удобно в двенадцать?

— В двенадцать, в кафе.

— Договорились.

— Пока!

В самом начале первого София заглянула в «Кафе Пьер». Кафе было из новомодных: круглые столики и черные стулья, бутылки вермута с особыми пробками (из которых легко наливать, не разбрызгивая), бутерброды на французских батонах и порционные салаты…

В небольшом помещении София с первого взгляда заметила, что Альберто там нет. Вернее сказать, она заметила это не только с первого, но и со второго, и с третьего взгляда. За столиками сидело много других людей, однако София во всех лицах видела одно: это не Альберто.

Она не привыкла ходить по кафе в одиночку. Может, повернуться и зайти позже проверить, не пришел ли Альберто?

Она подошла к мраморной стойке и заказала чашку чая с лимоном. Получив ее, София села за один из свободных столиков. Она не сводила глаз с двери. Народ входил и выходил, но София отмечала про себя лишь одно: Альберто среди приходящих нет.

Хоть бы газета была в руках, что ли!

Через некоторое время София все же начала поглядывать по сторонам. В двух-трех случаях на ее взгляд ответили. София почувствовала себя барышней. Ей было всего пятнадцать, но могли дать и семнадцать… или, во всяком случае, шестнадцать с половиной.